Итоги недели. 2012 г. (г. Липецк)

45 гид И М Я № 45 (219), 29 октября – 4 ноября 2012 г. была взломана крыша, но когда мы туда поднялись по подставленной лестнице, то увидели, что отверстие было мало... Мне с санитаром летучего отряда (ныне тоже покойным, заболевшим че- рез 4 дня) пришлось руками отламы- вать доски... Потом стали спускать труп: я с санитаром держал верёвку, а Мария Александровна багром сталки- вала его с покатой крыши. Затем я с са- нитаром залез внутрь чердака... Карти- на представлялась ужасная: прямо про- тив отверстия лежал ещё труп, влево в углу — другой. Один больной, лежавший посреди чердака, был уже в предсмерт- ных судорогах, другой, в самом углу на- право, сидел и обвёртывал для чего-то свою ногу одеялом, потом снова развёр- тывал, очевидно, в бреду. Следующие трупы вытаскивали отсюда я с санита- ром вдвоём, что заняло, вероятно, ми- нут 20. За это время первый больной уже умер, а второй спустился по лест- нице внутрь фанзы». За время эпидемии личный состав ле- тучего отряда пришлось дважды по- полнять и обновлять. После заболева- ния кого-нибудь из персонала, зача- стую завершавшегося смертью, осталь- ные подвергались обсервации. Сила духа медиков-добровольцев была чрез- вычайно высока. Современным людям, привыкшим во всем искать мотива- цию, трудно понять, зачем и ради чего врачи и санитары обрекали себя на ги- бель. За несколько часов до своей смерти сту- дент-медик Илья Мамонтов, понимая неотвратимость губительных процес- сов, происходящих в организме, в по- следнем письме к матери успел напи- сать: «…честное слово, с моей стороны не было нисколько желания порисовать- ся или порисковать. Наоборот, мне ка- залось, что нет ничего лучше жизни, но из желания сохранить её я не мог бе- жать от опасности, которой подвер- жены все, и, стало быть, смерть моя бу- дет лишь обетом исполнения служебно- го долга. И, как это тебе ни тяжело, нужно же признаться, что жизнь от- дельного человека – ничто перед жиз- нью общественной, а для будущего сча- стия человечества ведь нужны же жертвы. Я глубоко верю, что это счастье насту- пит, и если бы не заболел чумой, уверен, что мог бы жизнь свою прожить честно и сделать всё, на что хватило бы сил для общественной пользы. Мне жалко, мо- жет быть, что я так мало поработал, но я надеюсь и уверен, что теперь будет много работников, которые отдадут всё, что имеют, для общего счастия и, если потребуется, не пожалеют личной жизни. Жалко только, если гибнут да- ром, без дела. Я надеюсь, что сестры бу- дут такими работниками. Я представ- ляю счастье, каким была бы для меня ра- бота с ними, но раз не выходит, что по- делаешь…Жизнь теперь — это борьба за будущее… Надо верить, что всё это не- даром, и люди добьются, хотя бы и пу- тём многих страданий, настоящего че- ловеческого существования на земле, такого прекрасного, что за одно пред- ставление о нем можно отдать всё, что есть личного, и самую жизнь…» Жертвы не напрасны Статистика красноречива. За время маньчжурской чумной эпидемии, вы- зываемой смертельными бактериями, с нежным и красивым латинским име- нем Yersinia pestis, погибло 942 меди- цинских работника, из них – 8 врачей, 4 студента-медика, 6 фельдшеров и 924 санитара. Среди сотрудников, непо- средственно помогавших Заболотному, поплатились жизнью более 30 человек. Добровольцы, спасавшие и спасшие многих жителей далёкой провинции Китая, в трагические дни общенарод- ного бедствия вполне реально осозна- вали, что рискуют собственной жиз- нью. Но оставались на боевом посту до тех пор, пока могли принести реальную пользу. Вскоре, весной 1911 года, во многом благодаря усилиям приехав- ших медиков эпидемия чумы в Мань- чжурии пошла на спад, но врачи про- должали поиски источника заражения. В конце апреля – начале мая большая часть персонала экспедиции выехала в Россию. Но несколько врачей, воору- жённых походным снаряжением, про- должали поиски источников возмож- ной инфекции. «…На станции Борзя, уже на русской территории, лабораторию на колесах отцепили от нашего состава, – писал в воспоминаниях о том периоде участ- ник отряда Голубев. – Вместе с Забо- лотным остались врач Анна Чурилина и студент военно-медицинской акаде- мии Лев Исаев. Мог ли кто из нас пред- полагать в тот миг, что замечательное открытие скоро сделает название этой, никому неведомой станции Борзя (сей- час Читинская область РФ. – Прим. авт. ), известным всем бактериологам мира?!» Но медикам ещё предстояло раскрыть Любимый учитель, профессор Даниил Заболотный за рабочим столом. Внизу – дарственная надпись Анне Чурилиной Одной из самых талантливых учениц Заболотного, наблюдательной Анне Чурилиной, вскоре удалось сделать ещё одно чрезвычайно важное открытие: оказывается, у спящих сусликов развитие болезни замедлялось, затягивалось порой до пяти месяцев. Потом чума, после их пробуждения от зимней спячки, снова набирала силу. Вот почему зараза так живуча – её хранят в себе грызуны!