Итоги недели. 2012 г. (г. Липецк)

35 общество Т О Ч К А З Р Е Н И Я цать лет позже Ирины. Он, как и деся- ток его школьных друзей, работает в Москве, ещё примерно столько же пе- ребрались в Питер, Тулу, Липецк, дру- гие города. В Ельце осталось всего не- сколько ребят. Неудачники они или счастливцы? – это вопрос дискуссион- ный и даже философский. Перед посадкой на липецкий поезд (он идёт через Елец) на днях встретил на вокзале ещё несколько знакомых, став- ших по месту работы москвичами. О своих соседях, проводниках пассажир- ских поездов, не говорю: они ездят на работу в одно из московских локомо- тивных депо с незапамятных времён, лет тридцать уже. За две недели «про- катятся» до Владивостока и обратно, потом на месяц в Елец, отдыхать. Та- ких, как они, в Ельце человек сто, про- водник – давно профессия для провин- циалов. Но вот что делать в Москве трактористу Владимиру Помогаеву, долго не мог сообразить. «Ну как что? Дороги строим! Я на бульдозере и на катке…» Каменщика Михаила Невак- шонова (когда-то мне гараж ставил) и спрашивать не стал, зачем едет: ясно, что его умелым рукам в столице работы хоть завались, не то что у нас, в глубин- ке. Да и зарплата, судя по хорошей одежде и довольному виду моих попут- чиков, в Москве отнюдь не елецкая. Неудивительно, что из 108 тысяч жите- лей, официально зарегистрированных сейчас в Ельце, постоянно не прожива- ет здесь тысяч 10-12, каждый десятый- одиннадцатый. Сужу об этом по 119-квартирной многоэтажке, где живу вот уже сорок лет со своей семьей, и пригороду Ельца Чёрной Слободе, где обретаюсь летом на даче. Расчёт при- близительный, но, ручаюсь, достаточ- но точный: сколько раз прикидывал – цифры одни и те же. Привилегии центра извечны Ситуация точь-в-точь как перед вой- ной, когда на заработки в столицу еха- ли сотни тысяч отощавших после ста- линского голодомора сельских жите- лей (Елец, как и все российские про- винциальные городки, недалеко ушёл от села). Мой покойный отец приехал в Первопрестольную в 37-м из рязан- ской деревни и устроился истопником в министерство. Маросейка, Сивцев Вра- жек, Арбат – эти названия московских улиц я узнал потом не из книг и газет, а из рассказов отца. В Москву отец ездил после войны, как и миллионы соотече- ственников, за серпинкой и ситцем, белыми булка- ми и ливерной колбасой. В марте 1953-го он при- вёз пару мешков колба- сы, и это так обрадовало меня, первоклассника, что тот чудный вкус ли- верной колбасы навсегда ассоциировался в моём сознании со смертьюСта- лина. После за колбасой (те- перь уже не ливерной, а докторской), ездил в Москву на «про- дуктовом» елецком поезде я. Поезд тот ходил в столицу ежедневно (даже до- полнительные пускали перед праздни- ками), а не раз в неделю, как в нулевые. И привозил оттуда, как и почти все его 700-800 пассажиров, по паре неподъ- ёмных сумок. Что было, то было: у Москвы не отни- мешь её привилегии. И хотя в разные времена имущество разное, сам факт неизменен. На ум приходит не слишком распространённое, но, конечно, из- вестное положение о метрополии и ко- лонии. Роль первой у нас всегда играла столица, второй – провинция, так сло- жилось в монархической России, так было при социализме, так остаётся и сейчас. Нужны новые точки роста Будет ли когда-нибудь по-другому, сравняется ли столица с провинцией? Как это уже давно произошло в про- клинаемом на словах, но втайне обо- жествляемом нашими состоятельными чиновниками Западе, где они держат свои денежки, учат деток и отдыхают сами. Понятно, однако, что Запад с его многовековой демократией и легко управляемыми компактными террито- риями – это одно. Россия же с её необъ- ятной ширью – это другое. Попытки выйти за её пределы, благо- устроить дальние территории, повы- сить уровень жизни в них, сравнитель- но со столичным, делались ещё во вре- мена Петра Первого. Тогда, кроме Мо- сквы, возник ещё один российский центр – Петербург, началось индустри- альное преобразование Урала и Повол- жья. В конце девятнадцатого – начале двадцатого века пришёл черёд Сибири. На первом этапе – после Гражданской войны и до 41-го года – задавленное «крепостным» колхозным правом село отдавало своё население центру, кото- рый бурно индустриализировался. На втором этапе, когда возникла угроза за- хвата столицы немцами, началась эва- куация предприятий из столичного ре- гиона на отдалённые территории, на- чиная с Куйбышева (ныне Самары) и кончая Дальним Востоком. Там их не только оставили после войны, но и на- чали бурно строить новые. Досталось тогда кое-что в индустри- альном плане и ближней российской провинции. В частности, Липецку. В нём возвели один из крупнейших в Ев- ропе металлургических комбинатов, парочку его менее крупных побрати- мов («Центролит» и «Свободный Со- кол») и вдобавок к ним тракторный за- вод. Рабочих мест здесь открылось столько, что хватило как минимум двум поколениям крестьянских детей из не- скольких ближних регионов. Да и Ель- цу, долго спорившему с Липецком за право быть региональной столицей, тоже кое-что перепало. В 90-м здесь на- считывалось несколько десятков про- мышленных предприятий с 35 тысяча- ми работающих. И хотя за колбасой и «тряпками», как и для приобщения к культурным ценностям, ехали в столи- Провинциалы едут в Москву за работой и обеспеченной жизнью. Понятно, что российское правительство озабочено сложившимся положением и не раз объявляло о своей готовности начать перемены. К сожалению, дело идет пока медленно. Провинция продолжает терять людей, а Москва намерена расширить свою территорию более чем вдвое. Легко представить, сколько людей она ещё высосет из регионов! № 41 (215), 1 – 7 октября 2012 г.