Итоги недели. 2011 г. (г. Липецк)

37 общество Р У Ч Н А Я РА Б О ТА вая. Протиралась быстро, и также бы- стро нужно было её обновлять. – Старшая сестра в лесу работала, – вспоминает Пётр Алексеевич. – Ей на неделю надо было одни новые и одни, пяточки подправишь, старенькие. Нужно было и маме сплести, и всем сё- страм. Да ещё постараешься покраси- вее для них сделать. Им же на «мата- ню» сходить надо, вот и заложишь в ла- потки красочки или чубчик выведешь. А они берегут такую обувку. Летом-то все мы в основном босиком ходили. Ну разве что на сенокос обуешь или в лес, чтобы на змею не наступить. Осенью в них соломки подстелешь, зимой онуч- ки шерстяные намотаешь. Хорошо, легко в лаптях. Ноги в них летом не по- теют, зимой не замерзают. А если про- мокнешь, прибежишь домой, поста- вишь их сушить, а сам на русскую печ- ку. От всех болезней и хворей она нас спасала. А от нужды часто спасали Ершовых лапти. За зиму Пётр старался наплести столько, чтобы на продажу хватило. Складывала их мама в холщовый ме- шок и шла по деревням и сёлам. Денег, правда, за них не давали. Не за живые рубли, а за «палочки» колхозники ра- ботали. Но кто стакан пшена насыплет, кто соли даст, так и перебивались. А весной, чуть подрос, стал Пётр и дру- гой заработок искать. В 12-13 лет уже и прицепщиком, и помощником тракто- риста был. В удачный сезон по 20–30 пудов зерна в дом привозил. Однажды, ближе к осени, пришёл один старичок из-под Мичуринска. У него пастухов в армию забрали, вот он и попросил Ма- рию Ефимовну отпустить сына на два месяца стеречь стадо молодняка в 70 голов. 12 пудов хлеба он тогда зарабо- тал. Ну а в неудачные сезоны тот же уголёк выжигал, за 35 километров про- давать его ходил. На печке не поле- жишь, не понежишься – налоги пла- тить надо. –Аналоги были…– горько качает голо- вой Пётр Алексеевич. – Куры есть-нет, а 75 штук яиц отдай. Скотина есть-нет, а 45 килограммов мяса отдай. Шерсть отдай. Молоком не принимали, 40 ки- лограммов масла надо было сдать. Бы- вало, отелится корова, три–пять меся- цев телёночка покормишь, отведёшь, а тебе квитанцию выдадут и «спасибо» не скажут. А с бурёнкой нашей ну про- сто беда была. Принесла бы она хоть раз тёлочку, мы её себе оставили бы, старую продали, как-нибудь переби- лись. А у неё на счету уже 18 бычков было, когда она уже и вставать переста- ла. Пришлось зарезать… Правда, колхоз тогда помог Ершовым. По настоятельной просьбе директора школы Николая Алексеевича Губанова выдали им тёлочку. С ней тоже история приключилась. – У нас тогда стали коров в санки за- прягать, сколько ж можно на себе во- зить, – вспоминает Пётр Алексеевич. – Вот и я сделал хорошие сани, запряг, поехал – хорошо идёт! Распряг, а она упала, язык высунула, задыхается. Мы с мамой испугались, побежали к вете- ринару. Он сказал, что корова поторо- пилась, дыхание сбила. Запрягай, мол, не бойся. Но я больше не стал так ри- сковать. Не стал рисковать Пётр Ершов и с учё- бой. После семилетки тот же Губанов настоятельно советовал ему идти учиться на агронома. Любил он способ- ного ученика, ласково называл Петру- хой или Ломоносовым, маленького ча- сто подкармливал, приглашал домой. –Онмне и как отец, и как старший брат, и как друг был, – благодарно говорит Пётр Алексеевич. – О чём только мы с ним не беседовали, какие ситуации не обсуждали. Бывало, до двух часов ночи засиживались. Благодаря ему я и в ком- сомол вступил, потом в партию. А вот советом его не воспользовался. Не мог он, ставший, по сути, главой се- мьи, переложить груз бесконечных за- бот и хлопот на мамины плечи. Нужно было младших сестрёнок поднимать, старших замуж выдавать. Незаметно пришла пора и самому жениться. Переобувка Эту пору можно, наверное, назвать пе- реобувкой. Время менялось, совсем другая жизнь входила в Преображе- новку. Её атрибуты привозили старшие сёстры из Калининской области, куда каждое лето ездили на торфяные зара- ботки. Всё больше обновок появля- лось, в том числе и обувных. Шахтёр- ские толстые калоши не в счёт, они не прижились, очень уж неудобные, тя- жёлые и скользкие были. А вот тапоч- ки парусиновые по душе пришлись: лёгкие, хорошие. Испачкаешь их, но в речке сполоснёшь, просушишь да ещё зубным порошком натрёшь – они опять как новые. На кожаные, хромо- вые сапоги переходили позже. Но в ту пору Пётр мечтал о валенках. Правда, потом оказалось, что если в них снег попадёт, то и мозоль обеспечен. А в лаптях нога как зашла, так и вышла. Но, увы, смотрелись они уже ах как не современно. – Мне уж семнадцать лет было, – вспо- минает Пётр Алексеевич, – и, конечно, хотелось сменить обувку. Неловко себя чувствовал в праздники, особенно зим- ние. Кто побогаче, выходил в валенках. А я или дома сидел, или выбегал в лап- тёнках, чтобыиздали на веселье посмо- треть. И вот заказали мы отцову това- рищу, он в Кривце жил, три пары вале- нок: двое – сёстрам, одни – мне. А он к сроку заказ не выполнил. Так я плакал. Уже после праздника поехал к нему в лаптях да на лыжах. Забрал обновку, но сразу переобуваться не стал. Возвраща- юсь и вижу, вдалеке знакомые девчон- ки идут. Я как рванул от них в лес, не хо- тел, чтобы меня видели в лаптях. Из них мы уже в 1955-1956 годах, можно сказать, вышли. И с этого времени ста- ли жить лучше и лучше. Со своей будущей женой Пётр Алексее- № 52 (174), 19 – 25 декабря 2011 г. Людмила Тюнина: «Обуться в лапти – тоже наука»