Итоги недели. 2011 г. (г. Липецк)

39 общество П Р Е К РА С Н О Е Д А Л Ё К О № 28 (150), 4 – 10 июля 2011 г. спешил балагурить: – Представляете, я даже сам не ожидал, что всё быстро получится. Погуляли в парке, присели на лавку, которую от снега расчистил, а потом вижу – моя, прямо здесь, на лавке. – Ну, и как? – Тоже самое и я спросил у девчонки – хороший она человек. А она мне – Леша, ты же не меня, ты же всю лавку продолбил. – Ты уж, Лёш, за лавкой приглядывай – росток пробиться должен, природу не обманешь. Буратино вон тоже из дере- вяшки, а видишь что получилось. Так что весной лавку поливай, ухаживай. Смех смехом, но любовь не только воз- растных ограничений не признаёт, но и в самой душе безгранична. И со строка- ми признания летели солдатские пись- ма на родину, оттуда – и позитив, и без- ответность, и ранящая весть о том, что возлюбленная и на гражданке нашла более достойного попутчика по жизни. Как же всё это обескураживало, но юность быстро лечит. Мы тоже были все разные – и женатые, и те, кому от- ложили брачную ночь на два армей- ских года, и те, кто был любим, но сам влюбляться не спешил. «Голубых» сре- ди нас не было – и сам цвет ещё не был испоганен, и песня про «голубой ва- гон» усмешек не вызывала. Однополые искушения, может, кого-то и донима- ли, но в советские времена геи не высо- вывались, знали свойшесток и по пово- ду своей ущербности никому не жало- вались. Тема любви привлекала и в книгах. Са- мым востребованным и популярным в роте считался «Декамерон» Джованни Боккаччо, причёмна украинском языке – других изданий в казарме не было. С «Декамероном» знакомились и грузи- ны, и армяне, и азербайджанцы, и укра- инцы, и русские. Читали без переводов, кое-что уточнялось, но в основном всё понималось интуитивно. Правда, на весь «Декамерон» никто и не отважи- вался, лишь главы об интимной близо- сти выглядели самыми зачитанными. В самом Мукачево действовал и жен- ский монастырь. По тем временам – уже экзотика, а истории о монашках- блудницах – не мукачевских, а вообще – распыляли солдатское воображение. На грешные мысли наталкивали и есе- нинские строки: – Вот они, толстые ляжки Этой похабной стены, Здесь по ночам монашки Снимали с Христа штаны... Соблазн манил, и один из выходных – в увольнении – мы посвятили Мукачев- скому женскому монастырю. Находил- ся он на окраине города, но своими ку- полами привлекал издали. Расстояние не утомило, но у величавого храма на берегу Латорицы, где тишина и покой торжествовали, мы как-то присмирели, успокоились. Само собой разумеется, кельи штурмовать мы не собирались, а соблазны не проявлялись, и мы стара- лись не тревожить своим присутствием этот чарующий оазис. Внимание при- влёк проём в монастырской стене, в ко- тором открылось непривычное: под кроной дерева стояла девушка – моло- дая, привлекательная, пред ней – груп- па монашек в чёрном одеянии. В руках девушки книга, но, судя по всему, она слушала других. В проёме мы оказа- лись напротив неё, но она нас не заме- чала – смотрела вдаль и блаженно улы- балась. Это таинство захватывало, хо- телось созерцать, но из оцепенения вы- вел спокойный голос сзади: – Попейте, сынки. Женщина в таком же чёрном одеянии протягивала крынку с молоком. Моло- ко мы выпили, за что и поблагодарили монахиню, а потом отправились в на- правлении своей части. Шли молча, не переговариваясь, и чувствовали какую- то неловкость. Наверное, не в тот мона- стырь, и не с тем уставом… Запомнился и ещё один эпизод с армей- ским блудом. Было это уже на исходе второй весны, когда сопризывники по- чувствовали себя «стариками». После субботнего отбоя один из «стариков» привёл в роту девушку – лет двадцати пяти. Это не выглядело даже сенсацией – гром среди ясного неба! – Где ты её подцепил? – Я не знаю, как она оказалась в распо- ложении нашего городка, но не выбра- сывать же её на улицу. Она поесть хо- чет, и переночевать ей сегодня негде. Будем людьми. – Накормить-то накормим, но спать-то где будет? – Я потеснюсь, и она не возражает, даже рада. Так чутко казарма ещё не спала. На слу- ху каждый шорох, каждый вздох и всхлип женской тональности. Больше всего поразила её доступность и безот- казность. Скоро ходуном заходили койки второго яруса, где спали в основ- ном новобранцы. И всё по согласию – без возгласов-протестов, даже под вспышки девичьего жизнеутверждае- мого смеха. Счастливую и осчастливившую прово- жали трое, остальные побоялись вска- кивать до подъёма. Из молодых отва- жился лишь один южанин, который всех ошеломил своим заявлением: –Я твёрдо решил –мы с ней поженимся. – Да ты просто чокнулся. Ведь всё про- исходило на твоих глазах. – Я был последним и её предупредил – чтоб это было в последний раз. – А она? – Она согласна. – А дома что скажешь? – Дома никто не узнает, а кто плохо по- думает – оторву голову. В следующие выходные вымолю увольнение, и мы встретимся вновь, я и правда влюбил- ся. Но следующих выходных дожидаться не пришлось, через три дня «осчаст- ливленные» взгрустнули – гонорея. Шум поднимать не стали, казарму пе- регородилиширмой – лазарет для семи человек! Приехавший военврач пожу- рил, призвал быть на любовном фрон- те бдительными и посоветовал разы- скать проказницу, которая семерых бойцов уже «пометила», а скоро и весь гарнизон сможет вывести из строя. Для поисков даже выделили машину. Пое- хали трое пострадавших во главе с тем, кто собирался жениться. Нашли блуд- ницу у подножия замка. Она не сопро- тивлялась и не убегала. – Зачем ты так? – спросил несостояв- шийся суженый. – Я что, заразу в подоле носила? – взор- валась обидчица. – Такой же солдат- дембель клялся в любви и обещал же- ниться. Куда он подевался? Наградил меня, я и поделилась – храните как пол- ковое знамя. В Мукачево действовал женский монастырь. По тем временам – уже экзотика