Итоги недели. 2010 г. (г. Липецк)

32 общество П А М Я Т Ь Жердевка. 27 октября 1942 года Разбитая техника врага после его окружения Д о лгое время никто в Задонске не знал: кем был он на фрон- те, не знали земляки и о том, какие ценные документы имел он на руках. Впервые я услышал о фронтовых фотоальбомах от бывшего фотокора «Донской прав- ды» Александра Семёновича Заворы- кина, с годами не растерявшего своей природной любознательности и про- фессионального интереса к факту. Был он другом Андрею Сергеевичу, и, когда тот на второй день войны ушёл на фронт, принял от него задонское фото- ателье. С его рассказа мы и начнём. — В фотографии мы работали тогда втроём, Андрей был за старшего. Жили дружно и весело, день был наполнен шутками, товарищескими подначками. Помню, поболтать к нам заходили зна- комые ребята. С табаком тогда было трудновато, вот и одалживались у нас, а однажды на столе Андрея выросла це- лая горка махорки, а над ней — таблич- ка: «Любительский, чужой сорт. Заку- ривай!». Так вот и жили, а потом как-то в разгар рабочего дня в раскрытую дверь нашей каморки кто-то крикнул: война! На следующий день Андрей хлопнул меня по плечу: «Принимай, Сашка, лабораторию. Вещички только мои жене снеси». Специальность фотографа пригоди- лась на фронте сразу же, и он уже в пер- вые дни попал на аэродром под Орлом. А домой вернулся только летом сорок шестого. Давно отгремели смех и плач Победы, жёны уже попривыкли к вер- нувшимся мужьям, вдовы, окаменев сердцем, продолжали одни растить ре- бятишек, а его всё не отпускала служба. Жена, Анна Ивановна, понимала, что где-то там, в войсках, он по-прежнему нужен, её Андрей, но к гордости той не- изменно примешивалась и женская обида. И когда, спустившись с Камен- ной горы (шла из больницы), на город- ской площади увидела вдруг его, задо- хнулась – то ли от налетевшего ветра, то ли от неожиданности. И людской во- доворот тогда замедлил своё движение, прохожие осторожно обтекали Её и Его. Лишь минуту спустя, когда смогла говорить, только и сказала: «Чуб-то, Андрей...». Когда-то роскошный и чёр- ный чуб Андрея был совсем белый... А между двумя короткими этими рас- сказами и была фронтовая жизнь Анд- рея Кононова, простого фотографа из Задонска. Но непростой была эта жизнь. О том говорят и награды — вот они теперь лежат на столе в конверте: орден Красной Звезды, медали «За обо- рону Москвы», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина». Андрей со своими товарищами зани- мался на войне опасным делом—фото- разведкой. На лёгких самолётиках У-2 (их называли «руссфанер») над пози- циями врага снимали ландшафт, воен- ные объекты — словом, помогали ко- мандованию разрабатывать стратегию и тактику боевых действий. Есть в аль- боме снимки, сделанные с небольшой высоты: вот железнодорожный мост, вот среди копёнок сена полевой аэро- дром, вот лоскуты пашни и пятна зелё- ных массивов... Получались точные фотокопии местности, но и риск велик: сбить У-2 с земли можно было и авто- матной очередью. Однажды уже после съёмки подбитый самолёт стал падать. Удар о землю смягчили деревья, и Ко- нонов с пилотом чудом остались живы. С трудом выбрались из горящей маши- ны, и она тут же взорвалась. Но отсня- тые плёнки были доставлены в штаб вовремя. Данных фоторазведки ждали всегда с нетерпением, часто на стол ко- мандира ложились мокрые снимки. … А вот и рабочий момент. Фотолабо- ратория в лесу. Андрей промокает ру- ками в ванночках отпечатанные только что фотографии. Чуть поодаль у cocны сидит его товарищ, закутав руки шине- лью, перезаряжает плёнку. А вот кадр — тоже кусочек фронтовой жизни. На переднем крае трое роют... Окоп? А мо- жет быть, могилу погибшему товари- щу? Перевернём ещё страничку. Возле са- рая двое бойцов распиливают толстен- ное бревно, неподалеку третий машет топором. А на переднем плане, перед объективом – пожилая женщина, повя- занная платком, в руках — поленца на- колотых дров. Её лицо суровое и потем- невшее, перед щелчком затвора вдруг №20 (090), 10–16 мая 2010 г.