Итоги недели. 2010 г. (г. Липецк)

25 №12 (082), 22–28 марта 2010 г. общество П А М Я Т Ь В начале июня 1941 года Пётр Никульников ни о каких опасностях, а тем более о смерти, конечно, не думал. Молод и красив был. Неда- ром именно ему из всех ребят села Сло- бода Измалковского района отдала своё предпочтение Анечка Злобина. Своим девичьим чутьём угадала в нём надёжность, ласку, силу. Оценила, как относится её избранник к своей маме, сёстрам и трёхлетнему братишке. Как ухаживает за могилой умершего отца. Как умеет он «впахивать», зарабатывая колхозные трудодни, тоже видела. И гордилась, когда ехал её Петруша на тракторе. А тот со своим железным конём не рас- ставался, особенно в страду. Ему и по- вестку в армию принесли 6 июня прямо на полевой стан. До 10-го день и ночь трудился, словно чувствуя, что не скоро придётся вернуться к тяжёлой, но лю- бимой работе. Армия Свою призывную дорогу Пётр Никола- евич помнит смутно. Пешие переходы, вокзальное ожидание, шумные вагоны поездов. Конечный пункт назначения – Каунас. День прибытия – 19 июня. Утромновобранцев построили на пере- кличку. Кто с высшим образованием? Никого. У кого десятилетка? Всего не- сколько человек шаг вперёд сделали. Остальных стали сортировать по про- фессиям. Кто шофёр – выходи, кто тракторист – стройся. Перекликнулись – и в казармы. Крова- ти в них жёсткими оказались, потому как представляли собой голые доски. Только рано утром 22-го привезли со- лому. Набили ею наперники, наволоч- ки, заправили кровати. И тут только почувствовали неладное. На завтрак не зовут, старых солдат нет. Не у всех но- вобранцев такой крепкий сон оказался, как у Никульникова. Некоторые слы- шали ночью взрывы и тяжёлый гул. Откуда-то просочились слухи (кото- рые, как позже оказалось, были прав- дой). Мол, бомбили местный аэродром и табор цыганский, приняв его за поле- вой военный лагерь. Мол, «старики» по тревоге на фронт ушли. Неужто вой- на, подумали «желторотики» и притих- ли в тревожном ожидании. Пришёл командир, построил и повёл на… речку. Показал, как надо бельё за- мачивать и стирать. Усваивают ребята Война болит, болит, не заживая… Вместо меня перед ним бесформенное пятно. Своими почти незрячими глазами он смотрит поверх него, в такую даль, где мне ничего не рассмотреть. Там – война, страшная, бесчеловечная картина. На чудовищном полотне безумного художника у любого фронтовика свои мельчайшие детали. Каждая – эпизод военной жизни, который мог закончиться гибелью historyworlds.ru