Итоги недели. 2010 г. (г. Липецк)

22 экономика З Е М Л Я И Л Ю Д И Н е давно мне пришлось уча- ствовать в покупке... коровы. Помогал свояченице деньга- ми. И показалось мне, что я её прежде и не знал вовсе. Не корову, конечно, – свояченицу. Глаза её горели неугасимым огнём, движения были порывистыми, а голос звонким, как на пионерском сборе. И то – нужно было во что бы то ни стало опередить конкурентов, которые хоть и не собра- ли нужной суммы, но ошивались возле двора с приглянувшейся буренкой. Стоила та под двадцать тысяч: отлич- ный экстерьер, подающее надежды вымя, жирность молока за четыре про- цента... Овчинка стоила выделки, а ко- рова – таких денег. Двадцать вёрст из далекой деревни моя свояченица шла домой со своей отрадой – отрада была на сносях и транспортировке не подле- жала. А у свояченицы был в это время гипертонический криз и она, после уко- лов, шла по льду, падала, поднималась, но ни разу не выпустила верёвки из рук. Как хотите, а что-то героическое, что- то суворовское было в том переходе. Вечером, усталые, но довольные, они задушевно общались-знакомились: хо- зяйка и корова. Женщина обнимала её за могучую шею и долго говорила про то, как хорошо теперь они будут жить. Та поддакивала и согласно кивала голо- вой... – Понимаешь, – философствовала поз- же хозяйка за накрытым по случаю по- полнения столом, – это человек может предать, подставить, обидеть, а скоти- на – никогда! А корова для нас – как член семьи… Железная логика и горькая правда были в этих словах. И ещё я вспомнил когда-то услышанное выражение: «Скот жиреет от взгляда хозяина». За здоровье приобретённой коровы я был спокоен – родственники не сводили с неё глаз. Домашние животные в жизни кре- стьянского ребятёнка появляются го- раздо раньше, чем на картинках в школьной «Зоологии». Причём все они для него – члены семьи. Однажды я слышал, как отвечал на вопросы при- ставучих взрослых трёхлетний малец: «Как зовут вашу коровку?» – «Рябка Баева». – «А собачку?»– «Шарик Баев». Мой племянник малышом ещё слышал, как ревел зарезанный отцом боров. За печёнкой развеселившиеся (как это всегда бывает после такого не- простого дела) взрослые задавали с подковыркой свои вопросы: – И что ж, кричал поросёнок-то? – Кричал, – вздыхал Игорёк. – И что он кричал? – Помогите! В далёком моём детстве тоже были и коровы, и овцы, и шипящие гуси (на этих я до сих пор оглядываюсь – мало ли...). Помню, посреди зимы всегда случался праздник – в натопленную избу вносили в рогожке мокрое дрожащее суще- ство с обязательной белой звёздочкой на лбу. Ему стелили солому на «суд- няшке», неподалёку от печки и давали бутылочку с соской. Телёнок как-то быстро становился на ноги, сначала раскоряченные и дрожащие, а потом твёрдые и прямые, шерсть его подсыха- ла и кучерявилась, и он уже вовсю же- вал занавеску. А потом он вдруг стано- вился коровой, к которой почему-то не велено было подходить. А однажды она пропала прямо из сарая – увели ночью недобрые люди. И мой дед на целый Как я корову покупал... С человеком, ни разу не доившим корову, деревенским говорить не о чем. То есть, конечно, о погоде, Лужкове, индексе Доу Джонсона и ценах на Марсе – это пожалуйста. Но «за жизнь» – нет, не получится. Люди в деревне вообще делятся на обычных и тех, у кого есть скотина. Причём не просто кошка-собака да курочка Ряба, а бычок, корова, телушка, овечка... Вечером, усталые, но довольные, они задушевно общались-знакомились: хозяйка и корова. Женщина обнимала её за могучую шею и долго говорила про то, как хорошо теперь они будут жить. Та поддакивала и согласно кивала головой... Фото Николая ТУШКАНОВА № 42 (112), 4 – 10 октября 2010 г.