Итоги недели. 2010 г. (г. Липецк)

экономика П Е Р С О Н А 27 хлада. Мы спустились вниз, и хозяин из большой бутыли налил в один из при- готовленных сосудов настоящего, им самим сделанного, вина из красной смородины. В другой кувшин – вино из белой смородины. За столиком в тени виноградной лозы, смакуя лёгкий прохладный напиток, мы, затаив дыхание, слушали рассказ Валентина Власова о его жизни. Ах, война, что ж ты сделала… – Родился я в Москве 8 мая 1938 года. Отец мой, Иван Иванович, шоферил. Светлое было время. А тут война. Отец ушёл добровольцем на фронт. Матушка моя, Полина Романовна, увезла нас с сестрой на родину в Кузьминки Орлов- ской области. Приехали и сразу попали в оккупацию. До 43 года село под нем- цами было. Помню, мать с дедом по- стоянно забирали дороги чистить, я один оставался. Однажды простудился, крупозное воспаление лёгких подхва- тил, пролежал всю зиму. Лекарств не было, но, видать, крепким родился, по- этому выжил. А когда село освободили, началась дру- гая трагедия. Почти в каждом погребе после фашистов склады со снарядами остались. Как-то один мальчишка, а нам по шесть лет всего было, показал колечко на пальце. Спросили, откуда? А он сказал, что разрядил снаряд, а вну- три – пружинка, он её и разрезал. Нам интересно стало. Договорились с прия- телем, моим тёзкой, рано утром у по- греба встретиться. В тот день был какой-то престольный праздник, и мать готовила угощение – пекла бли- ны, потом резала их на лапшу. Вот я и ждал, когда она за стол пригласит – всё время хотелось кушать. Когда наелся – бегом к товарищу. Вдруг слышу, как ба- бахнет. Прибегаю к погребу, а там уже народ собрался. На попоне вытаскива- ют моего друга. В животе – снаряд. Многих мальчишек так похоронили… А ещё такое занятие у нас было: патро- нов наберём в каску немецкую, и в ямку её поставим, подожжём, отойдём в сто- ронку и смотрим, как они взрываются. Однажды сидим ждём – тишина. Мне говорят: «Валька, сбегай, погляди, мо- жет, огонь погас». Я подошёл, а оно ба- бахнуло. Артерию перебило – кровь хлестала! Шрамы на руке до сих пор остались. Потом с Лёнькой Варламовым была история. Также вот ждали, когда взор- вётся, он первым побежал, а в это время рвануло. Ему пятку отсекло, мне осколок чуть глаз не за- дел. С перепугу – на печку. Ждали, когда мать придёт. Знали, что отлупит. Однажды в лес за орехами пошли, Саш- ка Захаров на противотанко- вой гранате подорвался… Пока не закончилась война, сапёров к нам не присылали. И мы каждый год хоронили своих сверстников. Как я остался? Бабушка привин- чивала меня к печке- голландке, буквально на цепи сидел, пока взрослые работали. Иногда в поле брала, к себе привязыва- ла. И я как козлик пасся рядом. История с папиросой После войны отец отвёз нас в Прибал- тику. В боях за Кёнигсберг он был тя- жело ранен. Лечился. И остался в ар- мии служить. Внуки его, мои сыновья, спрашивали: «Дед, расскажи, как ты воевал». Он от- вечал: «Ну как? Сел на танк и поехал. Подбили. Сел в другой. Опять подбили. Сел в третий». «А дальше-то что?» – не унимались внучата. «А тут и война за- кончилась», – отвечал дед. В Прибалтике сначала в Шяуляе жили, там я в школу пошёл. Потом отца в Ригу перевели. Там пожили. Когда я был в четвёртом классе, его направили в Ка- пустин Яр, там был полигон, испыты- вали ракеты трофейные. В Капяре я и закончил школу. Интересная история у меня вышла с вредными привычками. Вшестом клас- се я смолил как сапожник. А мы с дру- гом договорились в военное училище поступать. Приехали. Меня спрашива- ют: что такой хилый? Ну я пришёл в спортзал, стал борьбой заниматься. Тренер однажды спрашивает: «Почему руки у тебя жёлтые?». Как узнал, что от сигарки, за ухо схватил и говорит: «Чтоб духу твоего тут не было». Я неде- лю всего помучился. А раньше: мать плакала, отец лупцевал – бесполезно. А тут сразу бросил – очень хотел чемпио- ном стать. С тех пор – ни одной папиро- ски. Он Терешкову в космос провожал, а Герман Титов жал ему руку Поступил я в Ленинградское высшее военно-инженерное училище. Учился хорошо, на Доске почёта моё фото дол- го висело. После окончания лейтенан- томменя направили на Байконур. Там я дослужился до полковника. Вся энер- госистема была под моим контролем. Ружьё видели у меня в сейфе? На нём написано: «Полковнику Власову от Главкома». Это он подарил мне за ис- пытание ракеты, которую до сих пор в Америке до смерти боятся. Хранились там и водородные бомбы. В те времена всё на Байконуре испытыва- ли. Секретная зона была. Даже ТЭЦ, которой я командовал, на угле работа- ла, потому что газ шёл из Туркмении, а полигон показывать никому нельзя было. Само собой и ракеты в космос за- пускали. – Вам, наверное, с известными космо- навтами довелось работать? – спраши- ваю Валентина Ивановича. – Отправлял в космос Быковского, Те- решкову. А перед их стартом испыты- вали САС – систему автоматического спасения. До неё если какая неисправ- ность или пожар случались в ракете, – всё, не спасёшься. Так Неделин погиб, Котов. А когда САС появилась, то в чрезвычайных ситуациях кабина с эки- пажем стала отделяться от ракеты, на реактивной тяге взмывает в воздух в сторону и на парашюте опускается. Гагарина я видел. А с Германом Тито- вым лично был знаком. Он после Али- ева был председателем комиссии, ему о готовности ракеты к полёту докла- дывали. – Валентин Иванович, а желание изо- бретать у вас внезапно возникло или всегда чувствовали в себе рационали- заторскую жилку? – интересуюсь у Власова. – Первый раз я почувствовал, что надо что-то сделать, когда мне не купили ве- лосипед. Я в школе учился «аж бы, лишь бы». Родители говорят: «Велоси- пед хочешь? Приноси одни пятёрки». И я стал их приносить. Но родители купи- Власовский энергосберегающий сварочный аппарат № 28 (098), 5 – 11 июля 2010 г. Фото из архива Валентина Власова