Итоги недели. 2009 г. (г. Липецк)

33 общество Б Ю Р О К РА Т И Я прежние их усилия закончились, а о том, что сейчас делается или в будущем сделают. Чиновник футуристичен. Он живёт будущим, предпочитая не загля- дывать в прошлое. Поскольку даже краткий экскурс в историю его преды- дущей деятельности с большой вероят- ностью позволит предсказать, чем за- кончатся его новые начинания. Тем же, что и предыдущие. Чиновники знают твёрдо: для решения чрезвычайных проблем нужно создать штаб. А что бу- дет штаб делать и, главное, как его решения будут выпол- няться – вопрос совершенно другой. По большому счёту – за пределами их компетен- ции. Наше чиновничье сословие обладает замечательной способностью правиль- но формулировать цели, а затем пред- принимать шаги, которые к достиже- нию этих целей не приводят. В основе такого подхода – глубинный консерва- тизм мышления. Уверенность, что зав- тра всё будет так же, как и вчера, сидит глубоко в сознании людей, управляю- щих государственными структурами. Бизнес, в глубине души, наде- ется на то же самое. И если го- ворить честно, то ровно так же рассуждает и подавляющее большинство населения. Однако между чиновниками и обывателями огромная раз- ница. Обыватель мечтает, чтобы его оставили в покое, а чиновник постоянно прояв- ляет инициативу. Это ещё кто- то из русских писателей XIX века заме- тил, насколько неверно представление о косности и консерватизме бюрокра- тии. Да, мышление её консервативно до предела. Но практическая деятель- ность... Тут всё наоборот. Постоянно перестановки, реорганизации, меры по улучшению и совершенствованию, реформы и преобразования. Работа кипит. Проводится реформа образова- ния, вводится единый государствен- ный экзамен. Учителя в панике, дети в ужасе, родители в ярости. Но, посколь- ку страсти эти остаются кухонно- домашними, реформа катится вперёд с инерцией пущенного под гору парово- го катка. Поскольку, однако, бюрокра- тия постоянно обнаруживает соб- ственные ошибки, нестыковки и про- тиворечия, то с тем же постоянством принимаются новые решения, при- званные дополнить, подправить, улуч- шить и углубить. Первые решения вступают в противоречие со вторыми, дополнения не вписываются в основ- ной текст, корректировка запутывает и без того бессвязный процесс. Возника- ет неразбериха. Попытки граждан указать на эти про- тиворечия или использовать их в сво- их целях вызывают у бюрократии ис- креннее возмущение. И принимаются новые меры, призванные защитить ка- бинеты от просителей и жалобщиков. Например, люди из Министерства об- разования сейчас инструктируют школьных руководителей на местах, как по окончании Единого госэкзамена свести к минимуму число жалоб. Вы, может быть, наивно подумали, что речь идёт о том, чтобы поводов для жа- лоб было меньше? Не угадали! Речь о том, как затруднить процедуру подачи жалобы таким образом, чтобы её мож- но было по формальным признакам игнорировать или не принимать вовсе. Да, мыпостоянно мешаем им работать. Создаём проблемы и препятствуем нормальной деятельности. Это общее настроение с верхних звеньев переда- ётся на нижние, переходит от руково- дителей к исполнителям, распростра- няется из государственных учрежде- ний в коммерческие компании. Мы лишние. Нас не должно быть. Мы ни- чего не должны хотеть, просить и спра- шивать. А особенно не должны мы спрашивать о том, чего они не знают. Несколько дней назад, приобретая обыкновенный авиационный билет, я столкнулся с удивительным примером того, к чему может привести подобный подход на низовом уровне. Всего-то- навсего я собирался вручить вместо де- нег ваучер, врученный мне авиакомпа- нией в качестве компенсации за ущерб, нанесённый из-за несостоявшегося вылета. Вместо того, чтобы засчитать ваучер, сидящая напротив меня дама потребовала полного отчёта о том, где, за что, при каких обстоятельствах я его получил и почему вообще компенса- цию мне выдали в виде ваучера, а не наличными. Нет, никто не ставил под сомнение подлинность документа или моё право им воспользоваться. Просто воспользоваться им было нельзя. Озверев от этих вопросов, я бросился к администратору, которая, надо отдать ей должное, быстро уладила дело, за- ставив сидевшую напротив меня даму всё же принять ваучер. И только в этот момент я понял причину происходя- щего: дама просто не знала, как оформ- лять ваучер. Можно было, конечно, спросить у соседки или прочитать ин- струкцию, но гораздо более простое решение состояло в том, чтобы просто не принимать его, мучая меня вопроса- ми до тех пор, пока я не предпочёл бы расплатиться наличными или, хлопнув дверью, не ушёл бы в другую кассу. Подход несколько странный в коммер- ческой компании, к числу которых уже давно относятся все наши «государ- ственные» корпорации, но вполне по- нятный с точки зрения норм и нравов бюрократии. Чиновник надеется, что мы рано или поздно потеряем терпение и оставим его в покое. Его беда в том, что привыч- ное к невзгодам и испытаниям населе- ние продолжает чего-то просить, жа- ловаться, требовать и добиваться. Жи- телям кошачьего города некуда боль- ше обратиться, кроме как к бюрократу, который помогать не хочет и не может. Но выхода нет, и всё продолжается по- прежнему. . Борис КАГАРЛИЦКИЙ Сейчас никто не знает, куда пойти со своим делом, кто уполномочен го решить, а кто – нет. И хорошо бы, если бы этого не знали только просители, плохо разбирающиеся в тонкостях бюрократической организации. Самое главное, что этого не знают сами чиновники! Чиновник футуристичен. Он живёт будущим, предпочитая не заглядывать в прошлое