Итоги недели. 2009 г. (г. Липецк)

тики, вместо того чтобы заниматься ре- цензиями, сами начинают тачать книж- ки. Всё так, но всё это слишком простые объяснения. Мне кажется, в успехе и неуспехе есть какая-то мистика. Поче- му люди покупают санаевскую книжку «Похороните меня за плинтусом»? Ни- кто не может объяснить, а это мега- бестселлер. Вот потому же не покупают «Человека с яйцом»: что-то не щёлкну- ло. – В своей рецензии на «Человека с яй- цом» я отметил, что эта биография впол- не может претендовать на звание под- линного документа времени, который спустя пятьдесят лет будет восприни- маться как достоверный исторический источник, летопись нашей эпохи. Отда- вал ли ты себе в этом отчёт при написа- нии текста? – Всякая биография, даже самая пло- хая, – неизбежно портрет героя на фоне эпохи. Я это, разумеется, знал, когда за- нимался «Человеком с яйцом». На- сколько достоверно получился этот фон – не ко мне вопрос. Я только знаю, что до того, как взяться за Проханова, у меня были совсем другие представле- ния о некоторых событиях. Проханов – очень хороший способ «перещелкнуть- ся» на альтернативную общепринятой версию – если вы готовы к этому. – Я знаю, что ты планируешь ещё одну биографическую книгу? Не мог бы рас- сказать об этом подробнее? – Да, действительно, книжка в проекте есть – я надеюсь, вместе с «Человеком с яйцом» они составят что-то вроде ди- логии – про человека гораздо, гораздо более одиозного и подвергшегося го- раздо более серьёзному остракизму, чем Проханов. Если я заранее назову фамилию – общеизвестную, на самом деле, боюсь, надо мной слишком рано начнут смеяться. Я очень долго выби- рал героя, три года искал. И, судя по моим разговорам с ним, не ошибся; это очень-очень крупная фигура. – Интригует! Ну что ж, давай вернёмся к твоей основной ипостаси критика. Как ты начинаешь работу с книгой, про которую собираешься написать? – Есть такая книжка американского журналиста Малькольма Гладуэлла – она называется «Озарение». Гладуэлл на множестве поразительных примеров показывает, что больше всего информа- ции, как ни странно, нам даёт первое впечатление – не важно о чём: о предме- те, о человеке. Я когда дочитываюнекое произведение, обычно не в состоянии сразу сформули- ровать, что именно в нём так или не так, но я уже знаю, ка- кое оно. Дальше я могу по- разному анализировать своё ощущение: соответствует или не соответствует книга некоему канону, есть ли у ав- тора языковой слух или нет, сказал он что-то такое, что никто не го- ворил, или, наоборот, опошлил идею. Но, самое главное, я и так знаю, без этих объяснений – я пишу, некоторым обра- зом, не головой, а пальцами. – В чём ты видишь свою задачу как лите- ратурного обозревателя, – познакомить с содержанием, высказать свою – автори- тетную для многих – экспертную точку зрения, развенчать или же, наоборот, вознести на пьедестал? – Книг много: плохих гораздо больше, чем хороших. Плохие выдают себя за хорошие. Быстрые способы отличать хорошие от плохих часто не работают – приходится читать целиком. Это очень неэффективный способ отбора для обычного человека. В силу этого они вынужденно передают эту функцию те- стировщика как бы на аутсорсинг – ли- тературному обозревателю. Задача очень простая, Белинским сформули- рованная: «Беречь время и деньги чи- тателей». Есть, разумеется, и другие – структурировать литературный про- цесс в соответствии с определённой идеологией, раскрывать степень соот- ветствия формы и содержания, степень их зависимости от внелитературной действительности, ловить автора на том, маскирует ли он противоречия в жизни – или, наоборот, обнажает и пы- тается снять. Базовая задача, без кото- рой всё остальное недорого стоит, – это фильтровать. Вот этим я прежде всего и занимаюсь, простой чёрной работой. – Популярный прозаик Михаил Елизаров, который вёл литературное обозрение в журнале «Профиль», признался в интер- вью, что не позволял себе писать на кол- лег негативные рецензии, ограничивался книгами, которые ему понравились, что- бы с чистой совестью их рекомендовать и хвалить. Практически как о покойниках – либо хорошо, либо ничего. Тебе это при- суще? – Да, мне кажется, обычно эффектив- нее не замечать – если только какой-то текст не становится, помимо литера- турного, ещё и социальнымфеноменом – как Минаев, как Маринина. Тогда имеет смысл отказаться от намеренно- го игнорирования и заговорить о нём. Но вообще и про хорошие-то книжки не успеваешь писать, их в любом случае сейчас больше, чемместа для рецензий, – ну так чего тратить его на всякий му- сор? Разгромная рецензия – особый жанр, но это скорее такой ритуальный танец критика, который надо время от времени исполнять. Читателю пользы от такого немного. – Интересуешься откликом читателей твоей колонки в «Афише» и твоих книг на своё творчество? Критик пишет о ли- тературе, но зачастую критические тек- сты встречают не меньший эмоциональ- ный отклик, нежели сам предмет обзора? – Нет. Я, во-первых, вряд ли изменю своё мнение под чьим-то давлением, я упрямый очень, как это ни отврати- тельно. А во-вторых, я сам знаю, чего стоят мои тексты, мне не нужен для это- го кто-то ещё. Это не высокомерие. На- оборот, именно из-за того, что я сам всё про себя знаю, я не пишу «художе- ственных» текстов. . Роман ХОМУТСКИЙ Москва–Липецк Лев ДАНИЛКИН: Задача литературного обозревателя очень простая, Белинским сформулированная: «Беречь время и деньги читателей» 43 культура Б И Б Л И О М А Р Ш Р У Т