Итоги недели. 2008 г. (г. Липецк)

43 гид Ч Т Е Н И Е уровне предъявляемых к тебе литератур- ной критикой претензий? – Мне кажется, востребованность за- висит от премий лишь на определен- ный отрезок времени. Потом её нужно поддерживать либо умелым маркетин- гом, либо литературными достоинства- ми произведений. Я уповаю на послед- нее. Пристальное внимание критиков меня не беспокоит. А претензии у них всегда будут. – Твои чувства относительно полученной премии? – Просто радость в чистом виде. И так на протяжении двух недель. – Знаком ли ты с творчеством других авторов-финалистов «Букера»? Лично мне показался симпатичным Илья Боя- шов. – Какое-то время я писал критические обзоры для журнала «Профиль». И для себя решил: не буду сочинять на коллег негативные рецензии, а потому ограни- чивался книгами, которые мне понра- вились, чтобы с чистой совестью их ре- комендовать и хвалить. Первой книгой стала «Таблетка»Садулаева, потомШа- ров – «Будьте как дети», и на очереди был Бояшов – всё это до оглашения шорт-листа. Правда, я хотел писать о «Танкисте». – Я «Танкиста» и имел в виду, говоря о Бо- яшове, а попавшую в шорт-лист «Арма- ду» прочесть ещё не успел. Изменилось ли твоё отношение к «Библиотекарю»? Тебя ведь теперь долгое время будут ассо- циировать именно с этим романом. Стал бы что-то переделывать, шлифовать? – Я в принципе не занимаюсь передел- кой и редактурой текстов, но это боль- ше потому, что мне сложно себя пере- читывать. Я долго работаю с материа- лом до его выхода. Пусть остаётся так, как было написано. – Почему, как ты думаешь, критики, обо- шедшие «Библиотекарь» пристрастным вниманием, когда он появился год назад, буквально взъелись на книжку и на тебя лично после получения престижной пре- мии? Может, это попытка оправдать свою недальновидность? – Скорее, это лишний повод блеснуть злословием. Я многих не устраивал. Как лауреат премии, по мнению крити- ки, я не вписывался в букеровский фор- мат. А жюри повело себя в этой ситуа- ции оскорбительно, пренебрегло их га- зетными намёками и советами. Это – возмущение ситуацией, вышедшей из-под контроля. – По поводу нового сборника «Кубики». В нём собраны совсем новые рассказы или цикл, который писался в течение продолжительного периода, от случая к случаю? – Это первая московская книга. Пере- езжая в Москву, я волно- вался, как этот трудный город отразится на моей фантазии и работоспо- собности. В Берлине, в Харькове всё получалось, а как в Москве? И сам факт появления «москов- ской книги» меня пора- довал и успокоил. – Сразу бросается в глаза стиль повествования в большинстве новелл. Эта- кий язык милицейских протоколов, записанный со слов потерпевших… Весьма оригинальное ре- шение, надо признать. – Просто, когда опреде- ленный тип людей начи- нает рассказывать лю- бую историю, да хоть как за хлебушком вышел, почему-то получается милицейский протокол. Они так говорят, и с этим ничего не поделаешь. – Честно признаюсь, после прочтения одного из рас- сказов, мне вспомнилась аналогичная ситуация из криминальной хроники. Жутковато стало. Предыдущие книжки всё же более отдавали мистикой, а не таким животным реализмом. Как ду- маешь, твои будущие работы будут силь- но отличаться от дебютных? – Я написал пятую книгу и не могу ска- зать, что хоть как-то управляю этим процессом. Какими будут мои будущие тексты, я не знаю, мне хочется верить, что они просто будут. – Литературные вкусы твои известны: Мамлеев, Сорокин, Платонов, Зощен- ко…. Довелось ли открыть за последний год какие-то новые имена? – Прочёл Бояшова. Заново открыл Шукшина. – Скажи, пожалуйста, наладилась ли твоя писательская жизнь? Интересно ли тебе в Москве? Чем вообще занимаешься в по- следнее время, о чём размышляешь? – По-прежнему снимаю комнату на окраине и всё больше люблюМоскву. В сущности, я прожил очень счастливый год. Пишу, когда пишется, и стараюсь не размышлять. . Роман ХОМУТСКИЙ