Итоги недели. 2008 г. (г. Липецк)

37 культура С О Б Е С Е Д Н И К таю себя умным. Проректор говорит: «Так я и думал», – и даёт мне распреде- ление, естественно, на завод. Именно в тот момент всего на два года открывались вечерние актёрские кур- сы при национальном театре имени Ку- палы. Попытался поступить туда, но не прошёл из-за невыразительного голо- са, как было объявлено. Я очень пере- живал, однако добился того, чтобы меня всё-таки приняли вольным слу- шателем. Не знаю, откуда брались силы, но два года прошли в таком ре- жиме: с утра – на работу, после неё до самого вечера – в студию. Потом – вы- пускной экзамен.Мне удалось доучить- ся до этого момента. Но мне дали по- нять: вряд ли можно рассчитывать на серьёзные предложения от театров. По- этому никаких особых надежд я не пи- тал. Каково же было удивление, когда ко мне после экзаменационного спек- такля подошёл человек и отрекомендо- вался режиссёром белорусского теле- видения. «Мы делаем телепостановку, и я хотел бы пригласить вас на главную роль», – сказал он. Я был ошарашен, не поверив своим ушам. Не забывайте, это был 1958 год, и тогда подобное было в новинку. Более того, телеспектакли шли в прямом эфире. «Как же я смогу репетировать и сниматься, ведь моя основная работа – завод?» – «Этот во- прос мы решим, приспособим график под вас», – таков был ответ. Процесс за- кипел. Днём я трудился, а ночью ехал на телевидение. И вот в один прекрас- ный день я понял, что стал по- настоящему знаменит. Было это на сле- дующее утро после того, как постанов- ку показали по ТВ. Стоило выйти на улицу, как я в ужасе ощутил на себе множество глаз. На заводе никто не по- верил, что это был я. Все полагали, что роль сыграл мой брат-близнец! Павлу I – отказать! – Ещё одна знаменитая история связана с тем периодом, когда в конце 80-х меня пригласили снова работать в Централь- ном академическом театре Советской армии главным режиссёром. Пере- стройка уже вовсюшагала по стране. Но пережитки старого режима были ещё сильны. Я очень хотел начать с поста- новки пьесы «Павел I»Мережковского, который в годы Советской власти под- вергался гонениям, был запрещён к по- казу на сцене. На главнуюроль я прочил Сергея Шакурова, но волею судеб слу- чилось так, что Павла I в итоге репети- ровал гениальный Олег Иванович Бо- рисов, который, случайно купив ста- ренькое издание пьесы где-то на разва- ле, был знаком с текстом и выразил желание поработать со мной. Я и рань- ше мечтал сделать эту постановку, но худрук МХАТа Олег Ефремов не пошёл мне навстречу. А тут – все карты в руки, всё-таки я был главным режиссёром! И вдруг вызывают в Главное политиче- ское управление, которое на тот момент ещё не было расформировано, к генерал-полковникуВолкогонову.Надо сказать, что Дмитрий Антонович был очень интеллигентным и прогрессив- ным человеком для своего времени: од- ним из первых заговорил о Троцком, написал книгу о Сталине… «Не следует начинать свою работу в Театре Совет- ской армии с постановки по Мережков- скому, рано», – сказал он мне мягким, но убедительным тоном. Никогда не за- буду его фразы: «Мы ещё доживём с вами до того момента, когда в Москве будет открыта площадь Сахарова». Са- харов, напомню, для той эпохибылпод- линным символом освобождения. Я от- ветил, что подумаю. В чём-то, несо- мненно, Волкогонов был прав. И через несколько дней я сказал своему началь- нику: либо приступаюк «Павлу I», либо ставлюпод вопрос пребывание на посту главного режиссёра в театре. Мне дали согласие на постановку. В этой ситуа- ции немалую поддержку оказал Олег Борисов, который не только согласился играть главную роль, но и выразил же- лание перейти ко мне в труппу. Это было невероятно! Актёру на тот момент было уже почти шестьдесят лет, он со дня на день мог удостоиться звания Ге- роя Социалистического Труда или как минимум стать кавалеромордена Лени- на кюбилею. Для работников искусства все эти звания и награды всегда были очень и очень важны. Борисов трудился во МХАТе, я сердечно попросил его от- метить круглую дату там, а потом при- нимать окончательное решение. За три или четыре месяца до шестидесятиле- тия его трудовая книжка уже лежала в отделе кадров Театра Советской армии. Он так и не смог простить Ефремову от- каза в постановке «Павла I» на сцене Художественного театра. Всё наоборот – Мне довелось много работать с зару- бежными артистами. Первый опыт слу- чился в финском театре. Финны сразу удивили меня. Позже, когда я работал за рубежом, пришло понимание, что западнаяшкола кардинально отличает- ся от русской. Это касается и методов режиссуры, и актёрской игры. Объяс- ню. Мы прорабатывали пьесу, готовившу- юся к постановке. Идёт обычный раз- бор типажей. И тут из труппы – вопрос: «Не могли бы вы всё же поконкретнее объяснить, как мы относимся друг к другу?» Оказывается, исполнители ро- лей ждали от меня вовсе не углубления в драматическую составляющую обра- за, а элементарного истолкования: кто кого любит или ненавидит и почему. Самое потрясающее в этой истории: когда я приступил к объяснению, актё- ры принялись всё тщательно фиксиро- вать у себя в тетрадях. Представьте себе, западные артисты таким образом избавляют режиссёра от целого ряда проблем. Режиссёр, по их мнению, со- вершенно не обязан разжёвывать роль, биться над ней. Эта прерогатива в зару- бежном театре всецело ложится на пле- чи исполнителя. Западные артисты очень ответственно относятся к творчеству. Русский же че- ловек импульсивен, зависит от своего настроения. Поэтому один и тот же спектакль наши актёры могут сыграть по-разному. У иностранцев роль, сце- нические движения, мизансцены как будто «впечатываются». С другой сто- роны, «у них» совершенно невозможно представить себе ситуацию, когда по- сле нескольких дней репетиций режис- сёр может прийти и сказать исполните- лю: «Давай сегодня попробуем всё нао- борот». Заметьте, наш актёр с радостью согласится. Причём особенно и не бу- дет интересоваться, с чего перемены. А если и поинтересуется, то его вполне удовлетворит ответ: мне приснилось. На Западе это полностью невообрази- мо, неприемлемо, постановщика могут счесть непрофессионалом. . Записал Роман ХОМУТСКИЙ