Водопьянов М., Лаптев Ю., Вынужденная посадка

даже... Вот говорил я с вашими девушками. Страшно, Шурка. Ведь почти у каждой горе большое. ОсирЪтеяи многие, дом потеряли, родных. Вот они друг к дружке и жмутся. А песни петь ие разучились. Может быть, кто- нибудь скажет, что это... Слова ие могу по­ добрать. Шура. Я понимаю. Гурьев. Жизнь-то ведь продолжается. Ночь какая... Луна чудесная. А тут развалины... Э-эх... Вот интересно — сегодня за всю войну первый раз увидел, что сильно земля наша изуродована. Ведь каждый день смотрел, а не видел. Почему?.. Яблони у вас там в саду обгоревшие, от клуба три печи остались... На некоторых яблонях молодые листики проби­ ваются. Весёленькие. Что это, Шуркл-а?.. Горло бы немцу вырвал! Нет — ты подумай— из-за тухлой, поганой душонки Гитлера вся наша молодежь одной злобой живет. Вот для меня — высшее счастье экипаж немецкий в землю воткнуть или по колонне из пулеметов на бреющем... Да разве про это мне малень­ кому мама песни пела. Шура. Вот вы какой. Гурьев. Обыкновенный. И ты такой же... У тебя сёстры, случайно, нет? Шура. Почему... Есть, пожалуй.