Водопьянов М., Гибель "Кречета"

женщины и плачут осиротевшие дети. И он в который раз писал рапорт. Девяткину повезло. Он все-таки прошел медицинскую комиссию и добился того, что его признали годным. Де­ вяткин получил назначение командиром эскадрильи и уехал в действующую. ...Особенно тяжело стало во второй половине июля, когда участились пиратские налеты на Москву. В часы воздушной тревоги Соколов никогда не уходил в бомбо­ убежище, а, стоя во дворе, затаив дыхание, наблюдал за движением белых стрел прожекторов. Он прислушивал­ ся, как надрывно воют моторы самолетов своих и чужих, их голоса всегда можно было отличить, как стрекочут пулеметы и ухают разрывы бомб. Вот где-то за домами вспыхнуло пламя и заалел небосвод — значит, проклятые «зажигалки» сделали свое дело. А небо чертили светящиеся трассы очередей. В небе шел бой. Распускались в вышине диковинными цветами разрывы зенитных снарядов. Ш а­ рообразной молнией вспыхивал подбитый самолет и стре­ мительно падал, оставляя на мгновение огненный след. Небо жило, полыхало огнем, переливалось красками ра­ нет, дрожало бледными лучами прожекторов. Вот световой кинжал вонзился в далекий, кажущийся крошечной игрушкой вражеский бомбардировщик и, не выпуская его, повел по утихающему небу. Здорово! Те­ перь уже ослепленному фашистскому летчику не вырвать- ся из плена прожектерского луча; он отведет ее за город­ скую черту — и там конЬц стервятнику. Воет сирена. Отбой. Вновь спокойно и холодно свер­ кают звезды на черном бархатном небе. Только на гори­ зонте малиновый отсвет пожара колеблется, уменьшаясь с каждой минутой, и наконец, совсем исчезает. К чувствам, волновавшим Соколова, прибавилась ще­ мящая тревога за жизнь близких. Однажды после оче-