Силаев А.Я., Сергей Николаевич Терпигорев

Совершенно 'бледный, как мертвец, осунувшийся, с боль­ шими таких у него не было прежде—глазами, беспо­ койно вращавшимися, с обритой бородой. Это было ка­ кое-то воплощение ужаса и несчастия...» Очерк «Две жизни» — суровое обличение уродливо- 10 мира Скурлятовых, гневный и страстный протест пи­ сателя против инквизиторских крепостнических поряд- шв, попиравших естественные права и свободу челове­ ческой личности. Безграничный произвол и самоуправ­ ство доводят сумасбродную помещицу Раису Павловну (« уда») до жестокой мстительности и бесчеловечности. Ь порыве дикой злобы она приказывает назвать своего «тез акоинорюжденного» племянника Иудой. Стареющий «меценат», напыщенный ценитель муз и граций Емельянинов («Праздник Венеры») владеет «самыми разоренными мужиками во всем уезде». «По­ ловина деревни у него ходит-побирается Христа ради», а в это время сладострастный «тайный советник» развле­ кается с крепостными артистками, возрождая в извра­ щенной форме языческие орган. Название очерка «В раю» звучит глубоко ирониче­ ски. В дворянской усадьбе, в Знаменском, должно было состояться свадебное торжество. Предусмотрительные родители невесты приступили к подготовке приданого задолго до назначенного срока. Свадебный пеньюар для невесты вышивали целых два года двенадцать самых ис­ кусных мастериц. Трое из них осЛепли... Но этому тра­ гическому обстоятельству не придают почти никакого значения счастливые обитатели дворянского «рая». В отдельных местах своих очерков Тер,пипорев вы­ смеивает представителей деградирующего дворянства с помощью сюжетной ситуации, являющейся носительни­ цей скрытой иронии. В таких случаях ирония Терпиго- рева неумолима. Основной персонаж очерка «Дворянин Бастилией Чарыков» поставлен писателем в исключи­ тельно комическое положение. Отпрыск старинного ари­ стократического рода, он дошел до последней степени растления. Сознание ело постоянно затуманено алкого­ лем. В состоянии полной невменяемости он производит впечатление гораздо большей гадливости, нежели самое мерзкое животное. Преисполнена тонкой авторской иронии попытка Чарикова оправдать себя перед хозяином имения, в ко-