Силаев А.Я., Сергей Николаевич Терпигорев

ния как тягловой силы стали использоваться отныне и как вздорожавшее «пушечное мясо» для бесконечных ополчений. Разбогатевшие мещане, не желавшие идти на войну, покупали у помещиков так называемых «охотников» из числа крепостных, которые должны были пополнить в качестве «добровольцев» ряды российского воинства. Впечатлительный отрок, от лица которого во многих очерках ведется повествование, «был глубоко потрясен, возмущен в своем детском сердце и в душе», когда уви­ дел «в первый раз, как продавали людей». Жуткие кар­ тины купли-продажи «охотников» глубоко ранили серд­ це мальчика, на глазах у которого осторожные покупа­ тели, боявшиеся переплатить, обстоятельно рассматри­ вали, ощупывали обреченных на продажу людей. Чув­ ство лиева, .негодования и протеста усилилось в душе мальчика, когда он услышал, что помещица Клавдия Васильевна совершенно равнодушно говорила о про­ данных крестьянах как предметах неодушевленных, предметах ее домашнего обихода: «Ах, боже мой!.. Не госпожа разве я своим людям?.. Я семерых уж продала и сдала уж... Я и еще продам. Нынче такая цена... Когда же это еще такая цена будет?..» Перед читателем очерков проходит целая галерея помещишв -ир 0 постни 1 ко 1 в. Подобно тургеневскому Аркадию Павловичу Леноч­ кину, именитый владелец Прудков — Петр Васильевич Окурлятов («Дядина любовь» и ир.) за сладчайшую му­ зыку принимает звуки мерных и частых ударов, которы­ ми награждали, но велению «просвёщенноню», «(безуко­ ризненно воспитанного» аристократа, ни в чем неповин­ ных крепостных. Его деревенское поместье «поражало строгим порядком и благоо1б|разие!М». Всеми делами в имении Скурлятова вершил Максим Ефимов, достойный холоп своего бессердечного хозяина, управляющий, «необыкновенно серьезный и вежливый человек», кото­ рый «зверски с людьми обращался». Слывя за блестя­ щего гвардейского офицера, Скурлятов долгое время блистал в Петербурге. Однако под маской изысканности и «утонченной» культуры помещика скрывается истин­ ное лицо безнравственного садиста и циничного хищни­ ка. Похотливый стервятник сделал своей наложницей восемнадцатилетнюю девушку, а затем безжалостно