Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

1. Звёздные часы человека и человечества "■ ""Ч аздумья у старого камня»... Мысли нашего великого современ- УУ у -9 ника Леонида Максимовича Леонова... «Гражданская совесть ' ' А и стариковские предчувствия повелевают мне высказаться вслух по поводу национальной нашей старины, за последнее время подвергшейся почти сейсмическому опустошению. Многое из со­ крушенного, испепеленного по первому разряду усердием общеизвест­ ных лиц уже не возвратить. Тем громче надо вступиться в защиту уцелев­ шего. Оно, правда, одним воспоминанием прошлого не проживешь. Старина любит красоваться в раме могучей современности, и сколько на нашей памяти увяло слав былых, не поддержанных деянием потомков! — говорит Леонов. — Плохо бывает не успевшим включиться в Гераклитов поток. Громадные империи уходят в пучину, как разломленные на штормовой волне старомодные корабли. Даже надменные религии пытаются пристро­ иться к ритму текущей жизни. Время от времени врываясь в застойные будни, новые, высшей целесообразности идеи порождают гигантские, по­ добные Октябрю, события. Они перепахивают карту мира, разоблачают мнимое благообразие прежнего уклада, ускоряют бег технического про­ гресса. Так было и с нашей страной. Неторопливые историки, когда при­ дут на смену нетерпеливым нашим летописцам, подведут окончательный баланс совершившихся преобразований, с учётом материальных дости­ жений, выдвинувших нашу державу на первейшее, может быть, индустри­ альное место». Леонида Леонова заботит судьба «подрастающей смены, коим после­ завтра, может быть, суждено встать у штурвала государственного управ­ ления» («Пока не поздно, надо довести до их сознания, что сегодня — это только промежуточное звено между вчера и завтра, что все мы нынешние — лишь головной отряд бесчисленных поколений, пускай закопанных где- то далеко позади, однако отнюдь не исчезнувших вчистую, а и посмертно взирающих нам вдогонку». Некогда мудрый пушкинский Пимен размышлял перед лампадой в келье Чудова монастыря: Ещё одно, последнее сказанье — И летопись окончена моя. Исполнен долг, завещанный от бога Мне, грешному. Недаром многих лет Свидетелем господь меня поставил И книжному искусству вразумил; Когда-нибудь монах трудолюбивый Найдёт мой труд усердный, безымянный, 8