Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

В Михайловском, Тригорском, Захарово, Болдино... И вот Пушкинский праздник поэзии пройдет на Липецкой земле.... Кореневщино, Капитанщи- но, Пушкино, Сокольское, Липецк, Елец, Пальна-Михайловка, Доброе и Добринка... Здесь жили и были Пушкины, древний дворянский род, давший Отечеству многих деятелей на почве государственности и культуры. Венки памяти... Куда возложить их, если потеряны могилы? Если унич­ тожены дома, парки, пруды, рощи? Если стерты с лица земного храмы? В честь и память о погибших на море благодарственные венки прини­ мали волны. Не скажет ни камень, ни крест, где легли... Степные ветры стонут над Кореневщином и Капитанщином. Грозовое ненастье не раз обрушивалось на Елец и Липецк. Вырубались соловьиные, вишнёвые сады. Выжигались дворянские и крестьянские гнёзда. Пусто­ ши, пустынное безлюдье, беспредел подлости и святотатства, бесы и бе­ совщина... Кто поможет, что спасёт? Молитва? Древняя мудрость? Опыт старших? Милосердие? Память? «Я иссыхаю от жажды и гибну. Дайте ж испить мне вод прохладных, текущих из озера Памяти!..» — это Вергилий. Память о «милых пределах»... Живые, трепетные нити близости к Ге­ нию, тайне творчества, к связующим истокам быстротекущего бытия. Липецкие тропы к Пушкину... О некоторых из них мы упомянули, к некоторым лишь приблизился краеведческий поиск. Архивы хранят ещё много тайн, загадок, неясностей. Нового прочтения ждут пушкин­ ские страницы... В «Моей родословной» А. С. Пушкин иронизирует: Смеясь жестоко над собратом, Писаки русские толпой Меня зовут аристократом. Смотри, пожалуй, вздор какой! Не офицер я, не асессор, Я по кресту не дворянин, Не академик, не профессор, Я просто русской мещанин. Понятна мне времён превратность Не прекословлю, право, ей: У нас нова рожденьем знатность, И чем новее, тем знатней. Родов дряхлеющих обломок (И по несчастью, не один), Бояр старинный я потомок; Я , братцы, мелкий мещанин... 78