Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

по-французски, да и Шиллера в подлиннике. Проза Цицерона, стихи Пин­ дара. Позднее примется за Гегеля, Геродота, за «настоящую науку». «Я отношусь с глубоким и совершенно искренним уважением к первокласс­ ным поэтам всех времён и народов», — заявляет он. В его критике и публи­ цистике — глубокие оценки Шекспира, Мольера, Вольтера, Гёте, Гейне, Байрона, Крылова, Грибоедова, Гоголя, Тургенева, Белинского, Диккен­ са, Гюго. Писаревские рукописи, заметки, наброски, воспоминания современ­ ников свидетельствуют о том, что Писарев превосходно знал сочинения Пушкина, статьи о Пушкине. Анализируя рассказ Л. Н. Толстого «Три смерти», размышляя о тра­ гизме человеческой жизни, глубине толстовского психологического ана­ лиза, Писарев указывает на «потрясающее душу противоположение меж­ ду жизнью и смертью, противоположение, напоминающее по своей идее известные стихи Пушкина». Писарев цитирует пушкинские строки: И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть И равнодушная природа Красою вечною сиять. Писарев сложен. Писарев противоречив. Писарев парадоксален. В статье «Пушкин и Белинский» преобладают язвительность, сарказм, ме­ фистофельская ирония. Сам Писарев чувствует это: «Многим читателям мои размышления о Пушкине покажутся возмутительно-дерзкими...» Пушкин видится Писареву поэтом «чистого искусства». «Имя Пушки­ на, — пишет он, — сделалось знаменем неисправимых романтиков и лите­ ратурных филистёров». Белинскому вменяется в вину то, что он «любил того Пушкина, которого он сам себе создал», более того, якобы Белинс­ кий «затушёвывал или перетолковывал по-своему» пушкинские сочине­ ния. Писарев не считал Пушкина родоначальником новой русской литера­ туры, отводя эту роль Гоголю. Известно, что Тургенев высказал Писареву своё возмущение его ста­ тьями о Пушкине. «Не знаю, что подумал Писарев, но он ничего не отве­ чал мне. Вероятно, он не согласился со мною», — вспоминал Тургенев. Тургеневские оценки творчества и личности Пушкина, наряду с оцен­ ками Достоевского, составляют основу нашего видения, нашего понима­ ния пушкинского гения. «Будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановивший­ ся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком! Пусть это последнее слово не удивит вас, мм.гг! В поэзии — освободительная, ибо возвышенная, нрав­ ственная сила. Будем также надеяться, что в недалёком времени даже сыновьям нашего простого народа, который теперь не читает нашего по­ эта, станет понятно, что значит это имя: Пушкин!..» 69