Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Впоследствии Полонский поэтически суммирует все услышанное, уви­ денное, передуманное, прочувствованное: Пушкин — это возрожденье Русской Музы , — воплощение Наших трезвых дум и чувств, Это — незапечатленный Ключ поэзии, священный В светлой области искусств. Это — эллинов стремленье К красоте и лицезрение Их божеств без покрывал, Это — голос Немезиды, Это девы Эвмениды Окровавленный кинжал... Это — вещего Бояна Струнный говор... свист Руслана... И русалок голоса... Это — арфа Серафима, В час, когда душа палима Жаждой веры в небеса. Это старой няни сказки. Это молодости ласка, Огонек в степной глуши... Это — слезы умиленья... Это — смутное влеченье Вечно жаждущей души... Волшебные родники поэзии... Сказки пушкинской няни... Сказки няни Полонского... Были и былины Рязани, тропы Евпатия Коловрата, волшеб­ ное искусство доброты Авдотьи Рязанки, житие Петра и Февронии... Геро­ ические были Данкова. Ельца. Куликова поля... Былое, настоящее, гряду­ щее. И все это одухотворено поэзией, влечением «вечно жаждущей души». Полонский создает свой «памятник» любимому поэту, который «чут­ кою душою» слушал и песни Грузии печальной, и упованья цыганки коче­ вой. Призывные клики орла, ропот океанской волны, дева на скале... Пуш­ кинские образы, пушкинское озарение: Знает горе нам родное... И разгулье удалое, И сердечную тоску... Но не падает усталый — 66