Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Пока свободою горим, Пока сердца для чести живы, Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы! В автобиографических очерках «Лирические воспоминания Ивана Си­ зова (Характеристика трёпок, получаемых нашими молодыми ребятами при их вступлении в жизнь)» Левитов воссоздаст атмосферу того всеубеж- дающего времени. Пламенное слово Пушкина... Вдохновлённые пушкин­ ским словом последователи... «Мощно дрыхнувшая глушь тревожно за- грезила в это время. С болезненным стоном она отмахивалась от чего-то, а между тем Петербург и Москва открыли в это время частый ружейный огонь, чтобы им окончательно разбудить глушь... Послышались голоса, созданные богом не быть гласами вопиющих в пустыни... От грома уст Пушкина и Гоголя, Лермонтова и Белинского сразу, без необходимых потяжек и зевоты, глушь встала на ноги и пошла». «Гром уст Пушкина», «Мучительная прелесть Пушкина»... Р евёт ли зверь в лесу глухом, Трубит ли рог, гремит ли гром, Поёт ли дева за холмом — На всякий звук Свой отклик в воздухе пустом Родишь ты вдруг. Т ы внемлешь грохоту громов, И гласу бури и валов, И крику сельских пастухов — И шлёшь ответ; Тебе ж нет отзыва... Таков И ты, поэт! — пушкинское «Эхо», приоткрывающее завесу над тайной искусства. ...Яков Петрович Полонский читал стихи. Липецкая публика была очарована. Литературный вечер удался на славу. Просили почитать ещё. Яков Петрович отважился на «прогулку по Тифлису». Это стихо­ творение написано в форме «письма к Льву Сергеевичу Пушкину». С братом великого поэта Полонский познакомился и подружился в Одес­ се, ещё в 40-е годы. Тифлисский базар. Пёстрая разноплеменная толпа. Идёт нищий, скло­ нясь на посох. Скрипит арба, воз с бурдюками из Кахетии с вином, возница с красными усами. Тифлис — находка для живописца; изорванный чек­ мень, башлык, нагая грудь, ослы, ковры, буйволы, сады, опутанные ветвя­ ми винограда... От Льва Сергеевича Полонский много узнал о поэте, его окружении. О роде Пушкиных. Кстати, в Липецке тоже корни пушкинского рода... 65 3 В. В. ПЬхои