Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

— Видишь, братец, я и царь, да у меня на руках мозоли, всё отчего: пока­ зать вам пример и хоть бы под старость видеть достойных помощников и слуг отечеству... О Петре ведайте, что ему жизнь недорога, только бы жила Рос­ сия в блаженстве и славе для благосостояния нашего. За моё отечество и люди живота своего не жалел и не жалею... Вечно занят, беспокоен, нетерпелив. Вставал часов в пять утра. Ложился поздно. Почти трёхаршинного роста. Крупные черты лица. Ходил быстро, раз­ махивая руками. Силушкой природа не обделила августейшего: ломал подко­ ву, сгибал в трубку серебряную тарелку. Неприхотлив в пище, не любил сла­ дости, обожал редьку, солёные огурцы. Мастера за общим столом «толковали с ним безо всяких церемоний». Работные люди одобряли: «Вот царь — так царь! Даром хлеб не ел, пуще бурлака работал». Нравственный кодекс, выработанный Петром Великим, учитывал прежде всего деловые качества человека. По случаю распределения дворянских детей в гвардейские и армейские полки, сердобольные родители озадачили государя вопросом о значении понятия «знатное дворянство». Монарх собственноручно начертал на докладной бумаге: «Знатное дворянство по годности считать». Пётр уважал простоту, добротность. За рабочим станком, в заводской ма­ стерской, столярной был он в штопанном халате, простой китайской нанки, простеньком кафтане из грубого сукна отечественного производства. Но зато как работал! Ладно. Сноровисто. Охотно. Люто не любил Пётр кривду. Лже­ цов и обманщиков кара настигала немедленно. Под горячую руку перепадало Алексашке. Впрочем, царская палка-дубина не раз прохаживалась по проштра­ фившимся «птенцам гнезда Петрова». Любил царь бешеную скачку. По ночам, не зажигая фонарей, гнали во весь дух, наводя ужас на встречных. Работа, работа, работа... Манёвры, походы, поездки... ...По нраву Петру пришёлся Меньшиков: доброе лицо, природный ум, жи­ вость восприятия, искреннее веселье, разговорчивость, естественность, непри­ нуждённость и, конечно же, многократно подтверждаемая преданность. «Дру­ гом сердечным» называл его царь, да и немецкими ласковыми прозваниями баловал. Правда, бесила государя ненасытная алчность «сердечного». Как- то не на шутку рассердился Пётр Алексеевич, распорядился возвратить Да- нилыча «в прежнюю должность», то есть — в пирожники. Меньшиков и тут нашёлся. Вечером видит его царь в поварской одежде, с лотком на голове. Кличет Алексашка покупателей: «Пирожки горячие!» Рассмеялся Пётр, про­ стил негодника... ...Государем дарованный, государем наречённый — Ораниенбург. Сосед­ ние города — Козлов, Добрый, Липецк, Данков, Лебедянь, Рязань. И везде — присутствие государя, священные следы трудов и мыслей его. Верфи, заводы, минеральные источники. Из Липецка привозили Меньшикову целебную воду, ибо сам император врачебность и лекарственность оной отметить изволил. ...Посетил Меньшиков и построенную, опять-таки с августейшей подсказ­ ки, Петропавловскую пустынь под Ораниенбургом. Усердно молился. За упо­ кой Петра Алексеевича и родителей его августейших. Матушка государя На- 489