Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Колыбель повешена, Колыбель досчатая, Хорошо снаряжена: Подцепки шелковыя, Подплутки бумажныя, Аучек медненький, Крючек серебренький. В той колыбели Дворянин с дворянкою... — Вы , братцы-товарищи, Подойдите поближе, Вскачните повыше, Чтобы тестев двор виден, А тёщин высок терем, А моя кроватушка! Дворянин дворянином, а вот Пётр Якушкин как появившийся на свет бо­ жий «вне закона» был приписан к Мценскому мещанскому обществу, а посему при отъезде на обучение должен был выправлять, как все простые смертные, мещане да крестьяне, отпускное свидетельство. В таком «отпускном» сохра­ нился своеобразный портрет отпрыска отставного гвардии подпоручика: «Ро­ сту двух аршин 4-х вершков с половиною, волосы на голове русые, бровях — тёмно-русые, глаза серые, нос прям, средний подбородок округл, лицо бело­ чистое... на правой щеке родинка». ...Орловско-елецкие, орловско-липецкие, орловско-воронежские, орловско- тульские дороги. Ямщицкие песни... Эх, да и ты, извощик мой, извощик молодой, Не с одной ли ты сторонушки со мной? Не поедешь ли воперёд моего домой? Ты скажи моей любушке поклон, Что не буду я во всю зимушку домой, Ой, во всю зимушку, вплоть до самой до весны! Дороги, дороги! На Елец, Лебедянь, Данков, Раненбург... Где-то там, у ра- ненбургских речных Ряс, вошло в сердце напевное, раздольное, до боли род­ ное, печальное-печальное: Уж ты степь моя, степь Моздовская! Атчего ж ты далёко ты, степь, протянулася? Протянулася степь до самого Царицына. До Царицына, степь, ты до князя Голицына. Чем же ты, степь, степь, изукрашена? Изукрашена ж ты степь, большими дорогами, всё широкими. 479