Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

шим их, любим и ненавидим; ещё не думая о пользе, уже наслаждаемся созер­ цанием многообразных случаев и характеров, которые занимают ум и питают чувствительность»), «Личность каждого тесно связана с отечеством: любим его, иболюбим себя... ...имя русское имеет для нас особую прелесть: сердце моё ещё сильнее бьётся за Пожарского, нежели за Фемистокла иСципиона. Всемирная история великими воспоминаниями украшает мир для ума, а российская украшает отечество, где живём и чувствуем. Сколь привлекательны берега Волхова, Днепра, Дона, ког­ да знаем, что в глубокой древности на них происходило! Не только Новгород, Киев, Владимир, но и хижины Ельца, Козельска, Галича делаются любопыт­ ными памятниками и немые приметы — красноречивыми. Тени минувших сто­ летий везде рисуют картины перед нами», — карамзинское мудрое слово зву­ чит горькой укоризной «не помнящим родства», начинающим лжеисчисление какими-нибудь полутора-двумя столетиями. Хижины Ельца, берега Дона, Оки и Воронежа, деяния рязанцев и влади­ мирцев — в историко-эпическом повествовании Карамзина; в свидетельствах о «временах отдалённых» есть «неизъяснимая прелесть для нашего вообра­ жения: там источники Поэзии!» Карамзин полагает, что изучающий исто­ рию Отечества «должен знать всего цену и свойство; открывать великое, где оно таится, и малому не давать право великого». Этические уроки приобще­ ния к опыту предков несомненны («...добрые россияне не обязаны ли иметь более терпения, следуя правилу государственной нравственности, которая ставит уважение к предкам в достоинство гражданину образованному?..»). Воспитание историей... Сложный, диалектически противоречивый процесс... Споры, полемика, дискуссии, идеологические баталии, труднейший путь по­ знания и обретения истины. На помощь исторической мысли приходит мысль художественно-философская («Порой историк вводит в заблужденье, Но песнь народная звучит в сердцах людей...»). Дмитрий Иванович Иловайский (родился в Раненбурге Рязанской губернии, окончил Рязанскую гимназию, преподавал в родной гимназии, совершал пе­ шие походы по отчему краю) совмещал в себе объективного, исключительно требовательного к научной аргументации учёного и Мастера, чуткого к устно­ му поэтическому творчеству, народному эпосу, были и метафоре летописного сказания. «Излагая историю Рязанского княжества, я имел в виду следующее: во-пер­ вых, привести в известность идать единство фактам, до сих пор разрозненным иотрывочным; во-вторых, указать на самые важные эпохи, которые пережива­ ло княжество; и в-третьих, по возможности проникнуть в его внутренний быт, — говорит автор «Истории Рязанского княжества». — Хотелось бы дать более места последней, бытовой стороне и остановиться на духовной жизни народа; но здесь историк встречает сильные затруднения, по крайней скудости источ­ ников... Отчётливое изображение древнерязанского быта невозможно до тех пор, пока не будут собраны и изданы в значительном количестве местные пре­ дания, песни, поверья, остатки прежних обычаев; пока русская археология и филология не приведут в известность и не объяснят хотя наиболее значитель­ ных памятников рязанской письменности, а равно и памятников искусства, принадлежащих рязанскому краю». 477