Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Предел надёжный обозначен, З а то... О нет, довольно слов, Не передать тоску немую, — Ночное небо, звёздный зов В иную даль, в любовь иную... «Мы не знаем, как рождаются великие поэты, — тайна сия велика есть, — но почему они рождаются, мы знаем. Их рождают великие события, социальные потрясения, революционные эпохи». Так родился безымянный автор «Слова о полку Игореве», так родились Пушкин и Лермонтов, так родился Некрасов Эпоха трёх русских революций дала нам трех богатырей: Александра Блока. Владимира Маяковского и Сергея Есенина, на долю которого выпала кресть­ янская застава, — размышляет Василий Фёдоров. — Мы также знаем, почем} Сергей Есенин стал именно таким поэтом, каким стал, поэтом умного и обна­ жённого сердца, поэтом проникновенного ума, поэтом большой нравственной чистоты и душевных срывов, поэтом Руси советской и, как уверяли критики поэтом Руси уходящей, — одним словом, поэтом действительных и кажущихся противоречий». Поняв закономерность появления есенинского феномена как художественного и нравственного явления («Сергей Есенин как поэт не мог не родиться»), закономерность его идейно-эстетической позиции именно на «кре­ стьянской заставе» («Крестьянский вопрос — самый больной и самый слож­ ный вопрос нашей русской истории»), Василий Фёдоров вдумывается в поэти­ ческие выводы Есенина: Полевая Россия! Довольно Я не знаю, что будет со мною... Волочиться сохой по полям! Может, в новую жизнь не гожусь, Нищету твою видеть больно Но и всё же хочу я стальною И берёзам и тополям. Видеть бедную, нищую Русь. Что же нас сегодня привлекает в стихах Есенина о деревне? Нам дорога егс беспредельная любовь к ней, его тревога за её судьбу: ведь деревенские пробле­ мы продолжают оставаться по-своему острыми. Что же касается есенинско! грусти по уходящему, то она сама по себе очень человечна. Василий Фёдоров полагает, что огромную, ещё мало использованнук ценность представляет переписка Есенина с другом детства Григорием Пан филовым. В сущности, у подростков Гриши Панфилова и Сергея Есенин; были свои Воробьёвы горы, где звучали их клятвы служения «истине и сво боде». Фёдоров обращает внимание на нравственную, многосодержатель ность их переписки, на «главные устои этого своеобразного кодекса» «В жизни должно быть искание и стремление, без них смерть и разложение» «Гений для меня — человек слова и дела»; «Живи так, как будто сейчас ж< должен умереть, ибо это есть лучшее стремление к истине»; «Зачем завидо вать тому, кто обладает талантом, — я есть ты, и мне доступно всё, что дос тупно тебе»; «Не избегай сойти с высоты, ибо не почувствуешь низа и т будешь о нём иметь представление». 451