Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

И наш Некрасов в них, В них я... Величие пушкинского гения в том и состоит, что он неудержимо воз­ буждал процесс созидания прекрасного, новаторское «рождение» всё но­ вых и новых качеств. Есенин выдвинул высокий критерий постижения Пушкина («Постичь Пушкина — это уже нужно иметь талант»), XX век, по мысли Есенина, ока­ зался подготовленным к постижению и полноценному отражению открытий Пушкина, («...только сейчас мы начинаем осознавать стиль его словесной походки»), В есенинских высказываниях о Пушкине, соотнесённых с его художественной практикой, логичен вывод: «В смысле формального разви­ тия теперь меня тянет всё больше к Пушкину». «Письмо к сестре» — есе­ нинская исповедь 1925 года: О Дельвиге писал наш Александр, О черепе выласкивал он строки. Такой прекрасный и такой далёкий, Но всё же близкий, как цветущий сад! Привет, сестра! Привет, привет! Крестьянин я иль не крестьянин?! Ну как теперь ухаживает дед З а вишнями у нас в Рязани? Ах, эти вишни, Ты их не забыла? • И сколько было у отца хлопот, Чтоб наша тощая кобыла Выдергивала плугом корнеплод. Отцу картофель нужен. Нам был нужен сад. И сад губили. Да, губили, душка! Об этом знает мокрая подушка Немножко... семь... Иль восемь лет назад. Варьируя «пушкинскую тему», Есенин говорил о полноте, ценности, красоте земного бытия («Цвела черёмуха, цвела сирень. И, каждую берёз­ ку обнимая, я был пьяней, чем синий день»). Почти «языческая» радость бытия — у лирического героя («Берёзки! Девушки-берёзки! Их не любить 40