Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

У рязанского терема пёстрого — Сенокосная сладкая сушь. И сторожка Добрынина острова Стережёт богатырскую глушь. А. Липецкий, увлекавшийся живописью, в этом стихотворении пластически живописен, он портретирует берега Оки, запечатлеваетдвижение парохода («пле­ щет ветер зелёным крылом», «седыми опёнками... вырос... лес деревень», «река колыбелью качается», «месяц-дед, как юнец, улыбается», «звёзды в гриву запута­ лись пенную»). Зарисовку венчает прекрасный «есенински» высвеченный образ- метафора: «И как будто плывёт во вселенную В этот звёздный покос пароход». Обращение Липецкого к темам, образам, которые до этого или после ока­ зываются в поле зрения Есенина, позволяет нам выявить индивидуальность Липецкого. Хотя у него не было есенинской глубинности и масштабности по­ стижения судьбы человеческой и жизни природы, его лирические полотна име­ ют несомненное самостоятельное значение. ...Дозорит есенинская лебёдушка, материнскилелеет лебежатушек. Погибая, самоотверженно подставляя свою грудь коршуну, она спасает их («Распустила крылья белые Белоснежные лебёдушка И ногами помертвелыми Оттолкнула ма­ лых детушек»). Стихотворение «Смерть лебедя» Липецкого имеет эпиграф: «Лю­ бовь сильнее смерти». Беда подстерегала пару молодых птиц, впервые улетав­ ших вместе со стаей за море. Внизу, «как жилки в красном мраморе, голубели речки». Беспощадный выстрел прервал полёт юной лебеди; «Без любимой нет пути пролётного, Без желанной счастья...», — ииз-под облаков к мёртвой подр'у- ге пал её друг. Горьким сарказмом пронизана финальная строфа: | А природы царь с душой тоскующей Дальше шёл дорогою пустующей И своей подруге в дар любви Нёс два трупа, стынущих в крови. Перед нами — два очень индивидуальных видения мира, два своеобразных решения нравственного идеала. Памятен есенинский «костёр рябины красной». Не обижена рябина и ху­ дожническим вниманиемА. Липецкого. Герой стихотворения «как день хорош» (1923) соотносит рябину с любимой девушкой: «Цветёт весёлая рябина — цве­ тёшь сестрой рябины ты»; «А ночью небо в крупных звёздах, — Как цвет ряби­ ны над тобой»; «Но летней ночи воробьиной Минутный час стрижа быстрей... Опять весёлою рябиной С крыльца ты глянешь в синь полей». Есенинская почти языческая радость бытия («Зацелую допьяна...») сквозит в стихотворении Липецкого «Плоть» (1922). Целомудренно осмысленные под­ робности (комар, проникший сквозь ивовую поветь, «жалит нежный холмик груди»), но «что пред болью счастья боль укуса?» Психологически мотивиро­ ван «чувственный» пейзаж («И ночь сама, раскат заслышав дальний, Распахи­ вает одеяло тучи, Извивы молний, пламенно скрещённых, Над озером зеркаль­ ным обнажая»). Акварельная радужность сочных линий— в финальной строфе: 398