Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Стихи А. Липецкого помещались в поэтических рубриках журналов, аль­ манахов рядом со стихами С. Есенина, А. Ширяевца, С. Клычкова, Н. Клюева В уже упоминавшемся письме А. А. Ширяевцу от 21 января 1915 года. Есенин пишет о том, что стихи Ширяевца на «одинаковом достоинстве стихов Сергея Клычкова, Алексея Липецкого». С публикациями А. Липецкого Есенин мог познакомиться в многочисленных журналах тех лет («Алтын», «Весь мир», «Вол­ на», «Всемирная новь», «Всеобщий журнал», «Галчонок», «Друг детей», «Жа­ воронок», «Жемчужина», «Живое слово», «Жизнь для всех», «Златоцвет», «Зер­ кало жизни», «Лукоморье», «Народный журнал», «Нива», «Огонёк»), Серьёзные противоречия были у А. Липецкого (да и у ряда его сотовари­ щей по поэтическому цеху) в оценке грянувшей мировой войны. С. Есенин в статье «Ярославны плачут» сделал попытку разобраться в происходящих событиях и их отражении в поэзии: «Внимая ужасам войны», в унисон зазве­ нели струны больших и малых поэтов. На страницах газет и журналов, пишет он, пестрят имена Бальмонта, Брюсова, Сологуба, Липецкого...» Молодой Есенин поддался патриотическим настроениям («Нам одинаково нужны Жан­ ны д’Арк и Ярославны. Как те прекрасны со своим знаменем, так и эти со своими слезами»). А. Липецкий тоже отдал дань иллюзиям («Наши герои», «Капля крови»). Есенин иЛипецкий... Вчитаемся в их произведения... У Есенина и Липец­ кого — родство поэтической типизации, в основе которой крестьянские оли­ цетворения, очеловечивание трав, деревьев, предметов сельского обихода, при­ родных явлений. Первый сборник Есенина назывался «Радуница». Образ Радуницы (Радо- ницы) возникает в первой стихотворной повести Липецкого («Могил зелёных голубки Давно омыла Радоница...»). Русская деревня начала XX столетия тревожно грезила запахом «антонов­ ских яблок», есенинских «рыхлых драчен». Липецкому с детства ведомы эти сельские запахи и ароматы («Горячими хлебами пахнет изба Да выпотом рос­ ным лесного гриба...»). «Сторона ль моя сторонка, Горевая полоса...», — вос­ клицает лирический герой Есенина, размышляющий о судьбе своего «земле­ дельческого народа». «Род ты мой, зачатый на мякине, Как тебя в холсте не передать?» — уважительно вопрошает герой «Старинного ручника» Липецко го. Сравним: есенинское — «ландыши вспыхнувших сил»; у Липецкого— «Моё чернозёмное тело И чёрное тело земли До сердца, до счастья прогрело В щегли- ном лесу конопли». Перекликаясь с Есениным, лирический герой Липецкого особо акцентирует крестьянский уклон своего восприятия мира: «Но душу пол­ ней и чудесней Я высказать разве могу, Чем бабья вишнёвая песня В медовый покос на лугу?» Близость к есенинской поэтике отнюдь не умаляет творческой самостоятельности Липецкого, знающего деревню иумеющего сочно, колорит­ но, свежо воссоздавать увиденное, услышанное, прочувствованное. Вот, напри­ мер, «Радуга»: «Кувалдит небо кто-то»; «И обнажённо пазуха двора На рёбрах яслей, на толстуху-бочку, Накидывает, вспыхнув, тень-сорочку»; «гвозди-шляп­ ки в пыли запрыгали»; «Гроза льёт дождь в иссохший рот полям»; «радуга — свод кузницы в разрезе». Стихотворение «На двух реках» — о местах, где родился и возмужал Есе­ нин, об Оке, на берегах которой рождались первые есенинские строки. Есенин­ ский край былинно древен: 397