Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

— Откуда будешь, чернявая? — улыбнулся водитель. — С Оки. — Это где Есенин родился?..» Писателя давно и серьёзно заботит судьба «неперспективных» сёл, где во­ царяется унылая пустошь. Ведь опустела же маленькая деревушка с нежно-по­ этическим именем Бережок, что километрах в четырёх от Микулина. Тревож­ ная тишина поселилась на некогда шумных улочках. Скорбно потухли заколоченные глазницы окон. Лишь дед Антон не пожелал «сиротить» родные места, а посему окрестные жители с уважительным юмором именуют его «ко­ мендантом Бережка». «Ах Бережок, Бережок!.. Оставили люди раздолье, кра­ соту эту. И рады бы поля и заливные луга податься вслед за ними, да не в силах — навечно приросли к своему месту. Безмолвные, мудрые, они словно сторо­ жат былое», — с проникновенной весомостью звучат слова лирического отступ­ ления, выражающие позицию автора. Но не миновали и эту «деревеньку-колхозницу» желанные перемены. В финале повести микулинские ребята и девчата вечером приходят на обры­ вистый берег Оки и видят, что там, где витала сутемь запустения, призывно и маняще встрепенулся огонёк. «Из армии вернулся внук, с дедом хочет жить. Глядишь, Бережок и возродится...», — поясняюще, с надеждой говорит один из героев повести... Василий Антонович Золотов интересен и как личность, и как художник, икак мыслитель. Его размышления о Есенине оригинальны, они несут в себе мысль самостоятельную, весомую: «Он (Есенин) лирик самый настоящий, самый под­ линный. Мы его любим за искренность, за пронзительную доверительность и честность. С Есениным и радость звонче, и горе легче. Есенин входит в сердце просто и спокойно, остаётся в нём где-то рядом с тем чувством, которое не под­ даётся описанию и которое принято называть любовью к России. Он не только обладал добротой, душевной щедростью, был он ещё и хорошо образован, начи­ тан, много знал, ещё больше понимал, обладал большой культурой мышления, глубоко, интересно, остро мыслил. Сочетание огромной эмоциональной силы, свежей натуры и сильного проницательного, свежего ума и дало такое явление, как Есенин, которое будет жить вечно и вечно будет любимо людьми». По крупицам, по фрагментам бесед восстанавливаю нелёгкий жизненный путь ветерана-фронтовика. Написанные на коротких привалах стихи солдата Золотова появлялись в «Красноармейской правде», «Суворовце». Фронтовые встречи с Александром Твардовским, Михаилом Бубенновым, Иваном Молча­ новым. Гибель друзей-товарищей. Победа. На латвийский курорт Кемери, где демобилизованный воин ведал культот- делом, приезжало немало героев отгремевшей войны. Обогащали эти встречи с людьми бывалыми, достойными: скульптором Верой Мухиной, артистам МХАТа, дипломатами Майским и Литвиновым, героем Арктики Папаниным. Жизненный илитературный опыт воплотился в его первой книге рассказов «Зелёный венок». В Латвии создавались им повести «Там, где шумит море», «Придёт и твоя весна», «Море без чаек», «Замковый камень», «Меж крутых бережков». В 1962 году переехал на Камчатку, жил в Усть-Камчатске. Полуострову это­ му иТихому океану посвятит Золотов многие годы жизни. Он работает на тра- 359