Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

...Где честная могила Евпатия — Знают ясные зори с курганами, Знала старая песня про витязя, Да и ту унесло ветром-вихорем. О х ты, батюшка, город Зарайск новоставленный! На крутой на горе ты красуешься, На Осётр на реку ты любуешься И глядишься в неё веселёхонек, Словно вправду не знаешь, не ведаешь — Где ты вырос, над чьими могилами?.. Знать гора и крута, да забывчива, Знать река и быстра, да изменчива, А правдива запевка старинная: «На святой Руси быль и была, Только быльём давно поросла!» «Песня про боярина Евпатия Коловрата» тяготеет к жанру маленькой по­ эмы: достаточно развитые, психологически мотивированные сюжетные линии, эпическое движение народной жизни, соотнесённость судьбы «святой Руси» с судьбой древней Рязани, судьбой великого князя Рязанского, князей Прон- ского и Муромского, людей простого звания, дружинников и земледельцев. Особый сплав лирического и эпического начал прослеживается в соотне­ сённости Природы и Человека. В «запевке»-экспозиции природа почти планетарна и космична: зорюшки- зори поднебесные купаются в синем море и освещают расположенные за тыся­ чи вёрст от морских берегов «насыпные курганы, степные», что под Рязанью покоят «русскую силу» и «русскую удаль». В первой части природные сравнения, выполненные в сугубо народно-по­ этическом ключе, помогают раскрыть полноту счастья княжича Фёдора, сына старшего князя Юрия Ингоревича, и греческой царевны Евпраксии («Моло­ дые встают и целуются. И румянцем они, что ни раз, чередуются, Будто сол­ нышко с зорькой вечернею»). «Природные» картины довершают картину се­ мейного благополучия: на горе на обрывистой, над рекой Осётром, над излучиной высится терем Фёдора Юрьича («Бор дремучий кругом понавесился Вековыми дубами и соснами. Сполз с горы, перебрался и за реку, Точно вброд перешёл, и раскинулся в неоглядную даль, в необъездную...»); жили-поживали в тереме том молодые князь и княгиня, что «на ветке прилюбчивой Сизый го­ лубь с голубкою ласковой». Во второй части «Песни...» возникает и крепнет тема тревоги и предчув­ ствия чего-то недоброго, злого, разрушительного: По рязанским лесам и по пустошам Завелося под осень недоброе, Кто их знает там: марево, али и — зарево? 349