Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

эстетических достижений минувших столетий. По его мнению, «беспрестанно промываются временемишлифуются... золотые крупицы народной жизни, борь­ бы и традиций бесчисленных поколений». И эти «несметные сокровища чело­ веческой мысли и опыта», полагает писатель, накапливаясь тысячелетиями, «вечно живут в слове». Глубоко уважительное, ответственное отношение к тра­ дициям характеризует выдающегося мастера. «Прямое влияние жизни», свя­ занное с личным активным участием писателя в общественной жизни, в борьбе за идеалы, сочетается у него с новаторским освоением художественного насле­ дия предшественников. Есть все основания говорить о том, что Шолохов не прошёл мимо достижений демократической прозы XIX — начала XX века, за- печалевшей «деревню», «власть земли», крестьянскую Русь. «Соединить наши дни с давно прошедшими» помогала писателям демократическая проза, дав­ шая правду «без всяких прикрас» о жизни деревенской России в условиях «до­ мостроя», «растеряевщины» и крепостнического рабства. Н. и Гл. Успенские, Ф. Решетников, В. Слепцов, А. Левитов поведали о горькой «власти земли». Для них же характерны поиски поэтическогоо начала в крестьянской жизни, в сложных отношениях земледельца с землёй и природой. «Деревенские» при­ вязанности, устойчивый интерес к народной жизни, подчеркнём еще раз, были свойственны как литературе XIX, так и XX столетий; они нашли воплощение в творчестве Горького, Серафимовича, Бунина, Куприна и др. М. Шолохов — достойный продолжатель этой традиции. Ранние рассказы Шолохова выдвинули его в число ведущих мастеров совет­ ской литературы именно в силу того, что он с большим мастерством и художе­ ственной правдивостью поэтически исследовал пробуждение человека труда. «Деревенские» пристрастия прозаика сказываются даже в названиях его расска­ зов: «Родинка», «Пастух», « Бахчевник », « Путь-дороженька », «Кривая стёжка», « Жеребёнок », «Лазоревая степь», «Батраки». «Хотелось написать о народе, сре­ ди которого я родился и который я знал», — говорил впоследствии писатель, подчёркивая, что в «Донских рассказах» он стремился прежде всего к воссозда­ нию «правды жизни». Одной из преобладающих у демократов XIX века явилась тема «горя сёл, дорог игородов», продолженная писателями XX столетия. Свою трактовку этой темы предложил и Шолохов в ранних рассказах. Засуха дочерна вылизывает крестьянские поля. Ветер сушит «скупые, колючие мужицкие слёзы». Надвига­ ется голод («Алёшкино сердце», 1925). «Тягучей, безрадостной чередой шлидни и недели» («Батраки», 1926). Больно смотреть на «обманутую» землю, не дож­ давшуюся семян: «Мёртвая земля лежит!» («Обида», 1925—1926). Бедняцкие хижины посёлка Даниловки («Батраки»), «низкорослые домишки» Качаловки («Двухмужняя») напоминаютрешетниковскую Подлипную, левитовские Коро­ вьи Слёзки, пустеющие селения из рассказов и очерков Успенских, Слепцова. «Вероломная земля», как и в лихие годы минувшего, заставляет часто голодать хуторян из Дубровинского («Обида»), Голод губит семью Алёши («Алёшкино сердце»). Суровая, трезвая правда жизни — вот что роднит шолоховские про­ изведения с произведениями предшественников. Старый мир, мир собственности, рабства был силён. Вековой «дуб собствен­ ности», подрубать который призывал А. Серафимович, уходил цепкими кор­ нями в столетия, в те времена, когда паны Евграфы Томилины выменивали у соседей-помещиков мужиков на ручного журавля («Лазоревая степь»), когда 320