Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Сапожник Царёк отхватывает «на губах плясовую», вынул из кармана об- грызанный кусок гребешка и, оторвав от численника бумажку, приложил к зу­ бьям. «Подружки-голубушки, — выговаривал, как камышовая дудка, гребе­ шок, — ложитесь спать, а мне, молодёшеньке, дружка поджидать». Но мимолетны радости бедняка, чаще подстерегает его безызбывное горе, то «горе сёл, дорог и городов», о котором повествовали ещё беллетристы-де­ мократы. Бедолага Епишка поёт: «Я умру на тюремной постели, похоронят меня кое-как... А, судьба ль ты моя роковая, до чего жты меня довела...». Песенный мотив «Не шуми, мати зелёная дубравушка» сопровождает Карева накануне трагической развязки. В финальных картинах звучит песня Ваньчка: Эх, да как на этой на верёвочке Жисть покончит молодец... В художественную ткань повествования умело вплетены Есениным слова заговора: «Заря-зоряница, красная девица. Первая заря вечорошна, вторая по­ лунощная, третья утрошная. Вынь, господи, бессонницу у Алексея-младенца. Спаси его, господи, от лихова часу, от дурного глазу, от ночного часу. Вынь, господи, его скорби из всех жил, изо всех член». Жанр причитания позволил С. Есенину пластически выписать драматичес­ кую сцену смерти Лимпиады, неутешного горя Филиппа («Ой, не ходила бы девка до мельника, не развивала бы свою кудрявую косу, не выскакивала бы в одной сорочке по ночам, не теряла бы ты девичью честь... — Ох, ты, бесталан­ ная головушка, при тебе спорынья в поле вызрела, и на погибель ты свою её пожинала». Горестным плачем-стоном разносились по «зелёным дубравушкам» песни, тоской по лучшей доле звучали они. Тоска есенинских героев родственна тос­ ке-кручине героев эпических народных повествований. Ждала своё незнакомое счастье юная Лизавета и не дождалась его: «знала, что к ним никто не придёт и жить с ними не останется». Странная тоска волнует сердце стареющего Афонь- ки. В нём, «ласковая до боли, проснулась любовь к людям, он уже не ждал, а тосковал по ком-то и часто, заслоняя от света глаза, выбегал на дорогу, падал наземь, припадал ухом, но слышал только, как вздрагивала на вздыхающем болоте чапыга». В повести «Яр» эпическое синтезируется слирическим, образуя сложное лиро- эпическое жанровое единство. «Яр» — своеобразная драматическая повесть- поэма. «Меня научили краткости стихи», — раскрывал истоки и стилевые осо­ бенности своей прозы И. Бунин. Поэзия «учит» эстетическому освоению действительности Есенина-прозаика; лирическая стихия многое обусловлива­ ет и мотивирует в его прозаических жанрах; синтез лирического и эпического диалектически реализуется в «музыкальной» композиции, ритмической орга­ низации повествования, поэтическом синтаксисе, лирическом переживании, осо­ бых функциях изобразительно-выразительных средств: «Шла по мягкой мшанине и полушалком глаза закрывала. «Где была, где шаталась?», — спросит Филипп, думала она и, краснея от своих дум, бежала, бежала... 300