Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Художественный процесс со всей своей исключительной сложностью, противоречивостью, с главными и боковыми потоками, с глубинными те­ чениями и поверхностными проявлениями второстепенных тенденций по­ рождает как путинные творческие индивидуальности, так и лжеиндивиду- альности, бескрылых подражателей, эпигонов. Для создания полнокровной истории этого процесса требуются предварительные изыскания по исто­ рии литературной борьбы, определение особенностей, «удельного веса» каждой индивидуальности, её места в общей эволюции. «Привнося в лите­ ратуру «своё», талантливый писатель увеличивает общее достояние, ду­ ховные ценности, принадлежащие народу, — пишет М. Б. Храпченко. — Роль творческой индивидуальности определяется не просто своеобрази­ ем, взятым в своей имманентной сущности, а тем своеобразием, которое выражается в создании общезначимых художественных ценностей. «Своё» приобретает важное значение не в силу лишь несхожести с другими прояв­ лениями индивидуального в литературе, а тогда, когда оно обогащает ду­ ховный мир человека, художественную культуру народа». Обращаясь к определённой эпохе, исследователь сталкивается с со­ звездиями имён, многочисленностью течений, огромным запасом идеологи­ ческой продукции: здесь однотомники, отдельные издания и собрания сочи­ нений, альманахи, журнальные и газетные публикации, рукописи архивных фондов. Последние десятилетия XIX века и начало XX столетия в этом плане выделяются особо: процессы отрицания и утверждения проявлялись с небы­ валой интенсивностью, породив большое количество новых форм. В искусстве, однако, гораздо важнее качественный, а не количествен­ ный показатель подлинной ценности произведения. Отнюдь не единичны факты, когда чрезмерно плодовитый, наводнявший периодику сочинения­ ми автор подвергался вполне заслуженному забвению. Другие же цени­ лись последующими поколениями за сравнительно небольшое количество (порой даже за единичные) произведений, свидетельствующих об истин­ ном таланте их создателей. Оригинальность, самобытность таланта всегда высоко ценились в ис­ кусстве, эпигонство же, облегчённость художественных решений вызыва­ ли резкие критические отклики. Показательны в этом плане строки письма от 20 апреля 1877 года Н. А. Соловьёва-Несмелова И. 3. Сурикову: «Впол­ не с тобой согласен. Михайлов (Шеллер) — сочинитель, а не творец; риф- мослагатель и компилятор, а не поэт; потому-то он, говоря между нами, фабрикует многие темы романов, повестей, стихов, передёргивая с чужих языков ради денег. В. А. Слепцов знал Шеллера близко и коротко с минуты его вступления на литературное поприще, а потому и передавал мне, что Михайлов-Шеллер — не Помяловский, не Левитов, которые творили и создавали из себя и из наблюдений окружающе! о, а потому и рано сгоре­ ли. Михайлов переживёт многих, накопит и наживёт массу денег и уже нажил...». Шеллер-Михайлов, — иронизирует Несмелое, — «понял вре­ мя», осуществляя «англо-немецкие пересадки на русские нравы с русски­ ми Иванами, Петрами, Марьями да Дарьями»; «детские стихи его, — пола­ гает Несмелов, — сухи, моральны, растянуты, подделки под народность, которую он не изучал, ибо далее Фонтанки, что в Питере, по выражению В. А. Слепцова, не видел ни одной русской рожи...». (Отдел рукописей ГПБ им. В. И. Ленина. Фонд №295 (И. 3. Суриков), картон №5336, ед. хр. 2/П). 29