Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

ми человека, увидев его перекосившееся безумное лицо, услыхав глухой хрип, выходивший из его открытого рта». Ещё далее отходит он от традиции в «Василии Фивейском» (1903), которо­ го сам писатель считал началом нового этапа в своём творчестве. Успех произ­ ведения вдохновил Андреева на «иррациональные подвиги». Для Андреева те­ перь важнее всего не документ, не быт, а бытие человека, жизнь его духа. Финал «Жизни Василия Фивейского» перекликается с заключительными сценами «Молчания». Доконала жизнь человека, лишила его самого родного, детей, се­ мьи, поколебала веру. Безумный, спасается он бегством, и кажется ему, что «в самых основах рушится мир». Рок доконал его, разрушил его «непрочный му­ равейник при большой дороге жизни», убил его самого. В отличие от писателей-демократов, сосредоточивавших основное внима­ ние на состоянии духовной среды, Андреев обнаруживает в своих героях-свя- щеннослужителях зреющий «бунт», стремление «выскочить из цепи, странным образом разорвав её». Используя опыт художественного анализа «диалектики души», накопленный Толстым и Достоевским, Андреев создаёт образы боль­ шой поэтической силы. Таков, например, и «протоиерей Иван Богоявленский по принуждению» («Сын человеческий») с его «вредными чудачествами», столь встревожившими «состоятельных иереев». Андреевские произведения, связанные с темой церкви, служителей культа, свидетельствуют о сугубо критическом отношении писателя к церковникам и их религии, о демократической направленности произведений и этого цикла. Таким образом, прослеживается преемственная связь творчества Л. Андре­ ева с традициями демократической литературы XIX века. Ранний Л. Андреев тяготел к документальной прозе и очеркизму, что было характерно и для бел- летристов-демократов минувшего столетия. С предшественниками сближает раннего Андреева и общность ряда тем, и демократический пафос в их худо­ жественной разработке. 2. «Могучим молотом стучат и бьют в затвор веков...» (Проза А. А. Богданова: традиции гуманизма) «...Хочется верить всем сердцем, всей душой в возможность недалёкого лучшего будущего... Жив русский народ, жива Россия, живо человечество!» (Из юношеского письма А. А. Богданова) Т ворчество Александра Алексеевича Богданова оценено всё ещё не в долж­ ной мере: чаще всего исследуются его поэтические произведения. К про­ зе же его обращались лишь немногие критики и историки литературы. Между тем, именно в жанрах прозы творческая индивидуальность Богданова проявилась особенно ярко. 270