Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

прессивнее»; поэтическое творчество русского народа сохранило и обогатило данную традицию. «Словесный узор» представляет нео­ жиданные лики луны-месяца: Сивка море перескочил, Да копыт не замочил. Лысый мерин через синее Прясло глядит. Волшебное узорочье слов-образов живописует утренние росы: Заря-заряница, Красная девица, В церковь ходила, Ключи обронила, Месяц видел, Солнце скрало. В «Словесных орнаментах» Есенин продолжает и развивает идеи «Клю­ чей Марии»: «Жизнь образа огромна и разливчата. У него есть свои воз­ расты, которые отмечаются эпохами». Сначала был образ словесный, ко­ торый давал имена предметам, за ним следует образ заставочный, мифический, после мифического — образ типический, или собирательный, за типическим — образ корабельный, или образ двойного зрения, и, нако­ нец, ангелический, или изобретательный. Есенин иллюстрирует теоретические положения, дефиниции конкрет­ ными примерами. В частности, он раскрывает природу образа словесного (первичного). Истоки его — «образ без слов», «неотчеканенные массы звуков пчелы»: У — У — У — У, бу — бу — бу. Сознание человека при этом фиксирует действие, определяемое зву­ ком «бу»; предмет как бы «пойман», уловлен воображением. Образ же заставочный (или мифический) — уподобление одного предмета другому: Ветви-руки, сердце-мышь, солнце-лужа. Мифический образ уподобляет стихийные явления «человеческим бли­ кам». Есенин указывает в данном контексте на образ Даждь-бога, дающе­ го дождь, на тютчевскую «ветреную Гебу» («Громокипящий кубок с неба, Смеясь на землю пролила»), В русле заставочно-мифического образа — 26