Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Не отходя от темы нашего исследования, мы будем оперировать материалом, непосредственно связанным с пейзажем, описаниями природы. Вот, напри­ мер, строки из «Аркадского семейства»: «Над двойным рядом покосившихся хижин девственной улицы, над его травой и деревьями было такое мирное сияние весеннего дня, какое, думаю, должно освещать только светлые сады рая и божественные лики, населяющие эти сады. Никак нельзя было поду­ мать, чтобы какая-нибудь людская голова, освещённая этим солнцем, дышав­ шая этим ароматным днём, решилась бы войти в дисгармонию с окружавшею его повсеместной красотою и обезобразить его пошлое Iью и подлостью». По­ вествователь. несомненно, иронически признаёт существование «светлых са­ дов рая и божественных ликов, населяющих эти сады», явно издевательски живописует он и «вид чорта», которого якобы предстоит «неизбежно встре­ тить» всякому нечестивому смертному в жаркой бане ада. Левитову, порвав­ шему с духовной карьерой, покинувшему духовную семинарию, была чужда религиозность, ему претил религиозный фанатизм. Не раз герои его книг вы­ ражали недоверие «богу, царящему в столь далёких от земного отчаяния не­ бесах» («Заведение муской, дамской и децкой обуви»), У нас нет оснований говорить о последовательном атеизме Левитова, как, скажем, у Н. Г. Помя­ ловского, но об антиклерикальности, антицерковности многих леви говских выступлений, об элементах «безбожничества», откровенной «ереси», по отно­ шению к «священному писанию» идогматам религии говорить следует, так как к этому приводит анализ художественных текстов. Тем более, что гово­ рить о якобы религиозности Левитова, — значит фактически искажённо пред­ ставлять его творческую индивидуальность. Левитов хорошо понимал, что нельзя правильно отразить жизнь, чув­ ства, мысли народа, не имея достаточного представления о пройденном им трудном и сложном историческом пути, не уяснив всего того, чем он жил, что радовало и печалило его в былые, уходящие в седую древность, годы, не зная особенностей его быта и характера. В произведениях Левитова, оду­ хотворённых мудростью народного поэтического творчества, читатель час­ то встречается с образами из русских былин, сказов, исторических песен (Илья Муромец, Владимир Красно-Солнышко, Тугарин Змеевич и т. д.). С пристальным интересом изучал Левитов страницы отечественной исто­ рии, связанные с крестьянскими повстанческими движениями (восстание Е Пугачёва, например), с разбойничьей волницей. Сами древние сооруже­ ния в произведениях Левитова являют собой пример духовного величия со­ здателей памятников материальной культуры. Они напоминают о героичес­ ком прошлом русского народа. Рисуя картины природы. Левитов часто также делает экскурсы в прошлое, заботясь о «прошедшем горе родной стороны, о её испытаньях великих, о том. как крепкие старинные люди отстаивали русскую землю и русскую честь». Левитов любуется «необъятными раздольями родной земли и её разнооб­ разными дивами», его привлекают «разнообразные сказания, в разные времена созданные народным воображением». «Переходя из уст в уста... целые века.., рассказы делались, наконец, какою-то летучей, волшебною сказкой», — пове­ ствует автор «Аховского посада», которого пленил «странный мир причудли­ вых сказок, разбивавших скуку глухого степного поселья, запрятанного в дре­ мучем лесу». 248