Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

гонится за ним волк».). Романтический стиль обусловлен исключительно­ стью жизни тех «обитателей пустыни», которые, вопреки жестоким усло­ виям ледового побережья, «решились проводить лето и зиму в суровой стране»; то охотники, «нападавшие с копьём в руках на огромного белого медведя», мореплаватели, на утлых кожаных лодках «дерзавшие лавиро­ вать на негостеприимном просторе полярного океана», то были люди, для которых «холод был стихией, океан — нивой, а ледяная равнина — попри­ щем жизни». Экспозиция произведения представляет собой как бы развёр­ нутое лирическое отступление, в котором обобщено представлена нелёг­ кая судьба чукотского и других народов Севера. Писатель идёт от общего к частному, от размышлений о судьбах на­ родности к описанию жизни двух семей. Романтически приподнятое начало, вобравшее в себя элементы ритми­ чески организованной прозы, постепенно уступает место художественно­ документальному, очерковому повествованию, имеющему целью реалис­ тический рассказ о быте и нравах двух семей; со скрупулёзной точностью описывается «архитектура» шатров, в которых живут они, внешний и внут­ ренний вид «зимника». Сказовый характер повествования, включение фольклорного матери­ ала в художественную ткань, обилие мифологических образов, мотивов — жанровая особенность очерков. «Чукотский» цикл открывается расска­ зом «На каменном мысу», в котором сказочная сфера образует своеобраз­ ную «действительность», соотнесённую с реально происшедшими собы­ тиями и образовавшую с ними своеобразный поэтический сплав. Уже в экспозиции дана панорама «мрачной страны» — «как описывают её чукотские сказки». «Старинные легенды» звучат в эпилоге, вновь сплетая реальность с вымыслом. Сказочный материал экспозиции и эпилога как бы «окольцовывает» повествование. Более того, в процессе развития сю­ жета мы вновь и вновь сталкиваемся с фольклорными источниками. В гла­ ве 3-й Анека, «керецкая старуха», чарует детское воображение волшеб­ ными повествованиями, которые собирала во время непрерывных скитаний по приморским посёлкам и оленьим стойбищам. Использование фольклора характерно и для рассказа «Кривоногий». В нём Эуннэкай видит сон-сказ­ ку Божественный ворон несёт героя на своих крыльях («они летели быст­ рее диких гусей, перенёсших героя сказки Айванлина через широкое море»), В сказочных грёзах видится Эуннэкаю звёздное небо. Его картина примечательна для характеристики образного мышления чукчей и их пред­ ставлений о Вселенной: Шесть прашников (6 звёзд Большой Медведицы) вели ожесточённый бой, осыпая друг друга градом камней, а рядом с ними Бурая лисица усердно грызла олений рог, даже не поднимая головы, чтобы взглянуть на битву (7-я звезда Большой Медведицы). Стрелок (Орион) напрягал лук, а толпа женщин загородилась сетями, чтобы защититься от его губительных стрел (Плеяды). Широкий Песчаный поток лежал попе­ рёк всего неба (Млечный Путь). Множество мелких и крупных оленей тихо бродили по его островам. Дальше Большеголовые братья ехали на своих высоких пряговых быках (Вега и Арктур). Нередко писатель прибегает к стилизации, основанной на чукотских преданиях: «Уже третий месяц грозный Дух Заразы кочует по большой 226