Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

М. Горький одним из первых обратил внимание на участие демократов в журналах, где 60-е и 70-е годы сосредоточились прогрессивные силы отечественной литературы. Действительно, исключительную роль в их собирании сыграл «Современник». В журнале «Русское слово» печата­ лись Н. В. Шелгунов, Д. И. Писарев, Н. А. Благовещенский, Д. Д. Минаев, Г. Е. Благосветлов, В. А. Зайцев, Г. И. Успенский, М. А. Воронов. Говоря о журналах, в которых сотрудничали демократы, М. Горький называет «Дело». После покушения Каракозова на царя, в условиях поли­ тической реакции, были закрыты журналы «Современник» и «Русское слово». Им на смену пришёл новый журнал демократических сил — «Дело», основные сотрудники которого (Н. В. Шелгунов, Г. Е. Благосветлов, В. В. Берви-Флеровский и др.) «остались верны идеям 60-х годов и сохра­ нили в своих взглядах все характерные черты просветительства». М. Горький внимательно изучал всё, что было связано с их жизнью и творчеством. Ему принадлежит несколько высказываний об их трагичес­ кой судьбе, «...отцвели, не успев расцвесть, Помяловские, Кущевские, Левитовы, Вороновы и много других этого ряда. Литераторы-разночинцы — тоже «отщепенцы» и «блудные дети», их история — «мартиролог», т. е. перечень мучеников. Помяловского за время его учения в семинарии секли около четырёхсот раз. Левитов был выпорот в присутствии всего класса; он рассказывал Каронину, что у него «выпороли душу из тела» и что он живёт «как будто чужой сморщенной душой». М. Горький указывал на необходимость изучения того, «каковы были условия в прошлом и как они ломали, уничтожали ценных людей». «Самое скверное на свете дело — это быть русским литератором. Живёт он — точно в пекле вертится из стороны в сторону», — с горечью писал Воронов в «Заметке», не вошедшей, кстати сказать, в научный оборот. Это произведение, имеющее иронический подзаголовок «Два серьёзных сло­ ва панегиристам, биографам, составителям некрологов и прочим деяте­ лям», повествует о драматической судьбе русского писателя. Воронов ссылался при этом на судьбу «талантливого Помяловского». 27 лет от роду умер даровитый литератор И. И. Дмитриев, в какой-то «сырой, холодной, с зимующими комарами избе». Рано ушёл из жизни Воронов; «скитальческая жизнь» роковым образом преследовала его вплоть до гроба; от покойного остался «небольшой портфель с разрозненными листками мелко исписанных бумаг, где наскоро записаны разные отры­ вочные сцены, мысли и планы задуманных очерков и повестей». Совсем на немного переживёт своего друга Левитов. Незадолго до кончины Леви­ тов горько желал: «...если бог не пошлёт чуда, то скоро придётся мне несть мою отуманенную голову на рельсы, под паровоз» (Письмо А. С. Сувори­ ну от 13 марта 1876 г.). Соловьёв-Несмелое писал 22 июля 1874 г. Сурикову: «...дочитал биогра­ фический очерк Ф. М. Решетникова, — горько, премерзко на душе сделалось за эту избитую, израненную жизнь человека». Последние годы жизни Слепцо­ ва протекли на глазах у Несмелова, который в письмах Сурикову (также, в основном, не опубликованных) часто касается драматического положения умирающего в нищете писателя: «На днях познакомился с В. А. Слепцовым, 190