Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

сложностью. В 1861—62 г., когда во «Времени» печатались Левитов и Воронов, Достоевский предоставил страницы своего журнала многим писателям, разделявшим демократические и даже революционно- демократические убеждения. Произведения И. Никитина, Н. Некрасов- а, Н. Щедрина, Н. Помяловского, Н. Благовещенского, А. Плещеева, Н. Ткачёва соседствовали с левитовскими «очерками из простонарод­ ного быта» и вороновскими повестями. В тех номерах журналов, в ко­ торых дебютировал, например, Воронов, публиковались романы самого Достоевского «Униженные и оскорблённые», «Записки из мёртвого дома», пьеса А. Н. Островского «За чем пойдёшь, то и найдёшь. Же­ нитьба Бальзаминова». У Достоевского была «исключительно тесна и органична связь с физио­ логической литературой 40-х годов», традиции которой развивали в своём творчестве демократы-шестидесятники. Нам представляется уместным сослаться на свидетельство поэта-петрашевца А. И. Пальма, автора ро­ мана «Алексей Слободин». Герой, прототипом которого явился Достоевс­ кий, приходит к убеждению, что «надо знать мужика». Позднее, уже после ссылки, включаясь в полемику вокруг темы о народе, Достоевский увидел заслугу разночинца-беллетриста в том, что последний «подходит к народу правдиво и искренно». Левитов с его обширными, доскональными знаниями крестьянского быта, с его страстной заинтересованностью исследовать «горе сёл, дорог и городов», привлёк внимание Достоевского, опубликовавшего в своём журнале не только левитовские «Ярмарочные сцены», но и «Сладкое жи­ тьё». Левитов недвусмысленно говорил о виновниках народных бед: это — становой, который, будучи «спрыснутым» «пятью радужными», отпускает преступника; это Нетроньвозжев, рассуждающий, что «проситель, что овца, сколько ни стриги, на нём всё шерсть вырастает»; это и сутяга-юрист, крючкотвор и обирала, ханжески скрывающий свои плутни. Уже в этом левитовском произведении намечается одна из особеннос­ тей его творчества — внимание к сложным психологическим состояниям человеческой личности, вызванным «идиотизмом» среды. Это качество привлекло внимание Достоевского и определило его положительное отно­ шение к левитовским художественным опытам. В «Ярмарочных сценах», например, есть яркий образ деревенской «кликуши». Заметим, что позднее к творчеству и личной судьбе Левитова (и Н. Ус­ пенского) обратится И. Бунин, внимание которого «возбуждали» «страшные загадки русской души». Левитов (и в этом ему помог опыт Достоевского) не только отражает «страшные загадки русской души», но и многое проясняет в этих «загад­ ках». Таков очерк «Блаженненькая» (1862) с психологически мотивиро­ ванным персонажем «буйной» девушки, ставшей жертвой социальной несправедливости. Писатели-демократы реагировали на страдания простых людей, чут­ костью и заинтересованностью в судьбе униженных, низведённых на «дно» бедняков они были близки Достоевскому. Так же, как Достоевский, спол­ на заплатили они за эту любовь. Уместно вспомнить строки Л. Андреева. 181