Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

Ужасная судьба отца и сына Жить розно и в разлуке умереть, И жребий чуждого изгнанника иметь На родине с названьем гражданина! Чахотка свела в могилу владельца кропотовского имения. Последние дни жизни. Мысли о сыне, разлуке, теперь уже вечной. Стонали вязы в осеннюю круговерть-непогоду; осыпались листья с серебристых тополей; последними прощальными кликами грустило холодеющее поднебесье. Удалось ли проститься Михаилу Юрьевичу с отцом при похоронах? Или застал он уже могильный холмик, крест православный? Юный гений «воздвиг» отцу свой памятник. Исповедальные лирические строки пульсируют болью, горечью, любовью. Диалог с усопшим. Как с живым, бесконечно близким. Не мне судить, виновен ты иль нет; Ты светом осуждён. Но что такое свет? Толпа людей, то злых, то благосклонных, Собрание похвал незаслужённых И столько же насмешливых клевет. Далёко от него, дух ада или рая, Ты о земле забыл, как был забыт землёй; Ты счастливей меня, перед тобой Как море жизни — вечность роковая Неизмеримою открылась глубиной... Дорога от Москвы — к Туле, Ефремову, Кропотову. Холмы-курганы с бу­ рымидубняками. Жнивьё. Озимые. Деревеньки с потемневшими соломенными крышами. Такими, как в Кропотово. Там... Сквозь слёзы — грустная улыбка отца при последней встрече. Отец, отец!.. Ужели вовсе ты не сожалеешь ныне О днях, потерянных в тревоге и слезах? О сумрачных, но вместе милых днях, Когда в душе искал ты, как в пустыне, Остатки прежних чувств и прежние мечты?.. 110