Шахов В. В., От Бояна Вещего до Есенина

человеку сопутствуют два Гения — добрый и злой. Римляне поклонялись не . только личному Гению, но и Гению семьи, общины, города, целого народа. На форуме в Риме гордо возвышалась статуя Гения Римского государства; ежегод­ но 9 октября ему приносились жертвы. В искусстве Гений поэтически персони­ фицировался в образе юноши с рогом изобилия. Народно-поэтический эпос представлял иногда Гения в виде мудрой змеи. Умозрительно-рациональный, декларативно-пафосный характер вступи­ тельной (экспозиционной) части стихотворения «К Гению» трансформируется во всё более «земное», чувствительно-реальное («Но ты забыла, друг!»), личност­ но-биографическое («когда порой ночной Мы на балконе там сидели»): ...Как немой, Смотрел я на тебя с обычною печалью. Не помнишь ты тот миг, как я, под длинной шалью Сокрывши, голову на грудь твою склонял — И был ответом взгляд и страстный и стыдливый!.. Кропотово. Сабурово. Автобиографические реалии, пребывание в име­ нии отца, гостевые визиты, встречи, особенно эта, романтически возвышен­ ная, вдохновенно-окрыляющая. Взыскующая ответного отклика, наивно-вос­ хитительная влюблённость, когда земное одухотворяется, окрыляется небесной пернатостью. И месяц был свидетель молчаливый Последних и невинных радостей моих!.. Их пламень на груди моей давно затих!.. Софья Сабурова доводилась сестрой пансионскому товарищу Лермонтова — Михаилу Ивановичу Сабурову (он был на год старше Михаила Юрьевича, Софья же родилась в 1816 году). Естественно, не следует буквально трактовать лермонтовские строки, узревая в каждой детали «местное» соответствие. Софья Ивановна Сабу­ рова (она скончалась в 1864 году), несомненно, имеет прямое отношение к исповедальной горячности, экзальтированности лирического героя («Но, милая, зачем, как год прошёл разлуки, Как я почти забыл и радости и муки, Желаешь ты опять привлечь меня к себе?»), но эмоционально-психологи­ ческое пульсирование лирического повествования обнаруживает реминис­ ценции, заимствования, жанрово-стилевые «завязи» из поэтических моно- Логов-исповедей предшественников: угадываются давне-эпические признания Лауре, Беатриче, Джульетте, очаровательным героиням Жуков­ ского, Батюшкова. Пушкина. Забудь любовь мою! покорна будь судьбе! Кляни мой взор, кляни моих восторгов сладость!.. Забудь!., пускай другой твою украсит младость!.. 105