Мемуары П.П. Семенова-Тян-Шанского. Том 1

49 еильевна) Корсакова #дѣлаанш^нашейтіріемной^естроу?^йа>была на два года старше моего брата (ей было десять лѣтъ): стройная, граціозная, сълазуревыми глазами и льняного цвѣта волосами, въ своему чорномъ-ліла^иц^-она дѣйствительно производила чарующее впечатлѣніеГ^Старшую, Пашу, взяла впослѣдствіи ея родная тетка, сестра Корсаковой, Александра Васильевна Цеэ, также рожденная Милонова (мать бывшаго впослѣдствіи сенаторомъ В. А. Цеэ). Остальныхъ размѣстили къ другимъ роднымъ. Кромѣ дѣтей, поселились въ новой усадьбѣи родители моихъ родителей, а именно Н. П. и М. П. Семеновы, „старый баринъ и стараябарыня“, какъ ихъ всегда величала прислуга въ отли­ чіе отъ „молодого барина и молодой барыни“,а также и мать моей матери, Наталія Яковлевна Бланкъ, которую моя матьтот­ часъ же послѣ постройки новой усадьбы, съ согласія моегоотца, пригласила въ свой домъ изъ имѣнія мужа своей сестры, Дени- совки.^При насъ, дѣтяхъ, состоялидвѣ няньки, взятыя во дворъ изъ крестьянокъ, но уже одѣвавшіяся по дворовому: одна изъ нихъ, Арина, отличалась своейхудобою, а другая, Афимья, своею тол­ щиною, но обѣ были добрыя и умныя женщины, нѣсколько пожи­ лыхъ лѣтъ, знавшія (въ особенности Арина) много интересныхъ народныхъ сказокъ и присказокъ, которыя я слушалъ отънихъ съ особымъ наслажденіемъ. Арина строго выполняла всѣ приказанія матери, но Афимья тайкомъ приносила намъ деревенскія пышки, которыя мы очень любили, но которыя намъ запрещали давать, боясь развитія золотухи. Обѣ няни, и въ особенности Афимья, не­ довольны были переѣздомъ въ новую усадьбу; не нравились имъ въ особенности та чистота и опрятность, которыхъ отъ нихъ не­ устанно требовала моя мать. „Статочное ли это дѣло“, говорила Афимья, „что и на стѣнки-то плевать не позволяютъ“, чтб имъ казалось тѣмъ болѣе немыслимымъ, что деревянныя стѣны новаго дома еще не были оштукатурены и состоялиизъ хорошо обстру­ ганныхъ^ртіроксшшіачевшіхъ бревенъ. Но скоро родители пришли къ убѣжденію, что пришла пора замѣнить русскихъ нянекъ нѣм­ кою. По заочной рекомендаціи была выписана полная и пожилая „ Марья Крестьяновна“. Говорила она съ нами по-нѣмецки, какъ ей было предписано, хотя знала достаточно русскій языкъ.Вос­ питательнаго вліянія на насъ она не имѣла никакого. Дѣти отно­ сились къ ней равнодушно, а братъ Николинька, въ которомъ