Мемуары П.П. Семенова-Тян-Шанского. Том 1

282 король получилъ доставленное ему съ курьеромъ извѣстіе изъ Рима овнезапной кончинѣ Императора Николая I(f 18 февраля 1855 г.), и немедленно распорядился наложеніемъ при дворѣ глубокаготраура, между тѣмъ какъ русское посольство не только окончинѣ, но даже и о болѣзни своегоГосударя не имѣло никакихъ свѣдѣній. Кокош­ кинъ такъ растерялся, что не зналъ, чтб дѣлать, не довѣряя мнѣ­ нію барона Икскуля, отъ котораго онъ опасался получить, какъ онъ выражался, неблагожелательный совѣтъ. Послѣ обмѣна мыслей по этому предмету мы пришли къ заключенію, что такъ какъ дворъ облекся въ глубокій трауръ, то русскій посланникъ можетъ и дол­ женъ надѣть этотъ трауръ, но что панихидъ до оффиціальнаго извѣ­ щенія о кончинѣ І’осударя служить невозможно, но этимъ време­ немъ можно воспользоваться для того, чтобы приготовить необхо­ димый трауръ для посольской церкви. Только на третій день послѣ извѣстія, полученнаго королемъ, прибылъ курьеръ изъ Рима съ оффиціальнымъ увѣдомленіемъ о кончинѣ Императора. Начались панихиды въ нашей церкви, и мы поспѣшили присягнуть Импера­ тору Александру I. Русскихъ мужчинъ въ Неаполѣ, кромѣ лицъ, принадлежавшихъ къ посольству, было только насъ двое, а изъ рус­ скихъ дамъ находились, кромѣ семейства посланника и жены свя­ щенника, упомянутыя выше графиня Сухтеленъ съ двумя дочерьми и маркиза ди Белла Каричіоло. Кончина Императора Николая I глубоко насъ поразила. Не стало Государя, соединявшаго величіе души съ истинной и глу­ бокой преданностью своему отечеству, котораго Онъ былъ по своему убѣжденію первымъ и вѣрнымъ слугою. Не стало Его именно въ ту критическую для Россіи минуту, когда русскія доблестныя, но дурно вооруженныя и дурно подготовленныя войска въ борьбѣ съ несравненно лучше вооруженными и обученными противниками едва держались на обагренныхъ кровью развалинахъ Севастополя. Чувствовалось, что Императоръ Николай I не могъ и не желалъ пережить тяжкаго момента неизбѣжнаго паденія Севастополя," и что Онъ палъ самъ подъ бременемъ тяжелаго убѣжденія, что его тридцатилѣтнее Царствованіе не привело Россію къ тому идеалу силы и славы, о которомъ Онъ мечталъ. Намъ, русскимъ, невоз­ можно было не быть, тронутыми до глубины души той страшной внутренней драмою, которая привела вождя русскаго народа къ желанной Имъ кончинѣ. Но и при всемъ томъ мнѣ казалось, что