Мемуары П.П. Семенова-Тян-Шанского. Том 1

214 Какъ охотно и страстно говорили многіе изъ насъ о своихъ, стремленіяхъ къ свободѣ печатнаго слова и къ такому идеальному правосудію, которое превратило бы Россію изъ полицейскаго госу­ дарства въ правовое! И прислушиваясь въ такимъ свободнымъ рѣ­ чамъ, мы радовались тому, что „по воздуху вихрь свободно шу­ митъ“, не сознавая, „откуда и куда онъ летитъ“. Конечно были въ произносимыхъ передъ нами рѣчахъ и увлеченія, при которыхъ случалось, что и „минута была нашимъ повелителемъ“.Но все-таки, чувствуя, что самое великое для Россіи можетъ произойти отъ освобожденія крестьянъ, мы желали достичь его не путемъ рево­ люціи, а „по манію Царя“. Таково было общее настроеніе людей сороковыхъ годовъ, схо­ дившихся въ то время въ либеральныхъ кружкахъ Петрашевскаго и другихъ. Присужденные къ смертной казни мало чѣмъ отличались по своему направленію и стремленіямъ отъ другихъ. Только на одного Петрашевскаго можно было указать,какъ на нѣсколько сума­ сброднаго агитатора, старавшагося при всѣхъ возможныхъ случаяхъ возбуждать знакомыхъ и незнакомыхъ съ нимъ лицъ противъ пра­ вительства. Всѣ же остальные, сходившіеся у него и между собою, не составляли никакого тайнаго общества и не только не совершали, но и не замышляли никакихъ преступныхъ дѣйствій, даи не пре­ слѣдовали никакихъ опредѣленныхъ противогосударственныхъцѣлей, не занимались никакой преступной пропагандою и даже далеко не сходились между собою въдвоихъ идеалахъ, какъ показали впо­ слѣдствіи отношенія заключенныхъ въ одной и той же арестант­ ской ротѣ Достоевскаго и Дурова. Единственное, что могло бы служить судебнымъ обвиненіемъ, если бы было осуществлено, было намѣреніе издаватьза границей, журналъ на русскомъ языкѣ безъ цензурныхъ стѣсненій и безъ заботъ объ его распространеніи въ Россіи, куда онъ неминуемо проникъ бы самъ собою. Но и къ осуществленію этого предполо­ женія не было приступлено, и оно осталось даже совершенно не­ извѣстнымъ слѣдственной комиссіи. Затѣмъ единственнымъ обви­ неніемъ оставалось только свободное обращеніе въ кружкѣ Петра­ шевскаго запрещенныхъ книгъ и нѣкоторая формальность, введен­ ная въ бесѣды только въ послѣдніе годы на вечерахъ Петра­ шевскаго, а именно избраніе при разсужденіяхъ о какихъ бы то ни было предметахъ предсѣдателя, который съ колокольчикомъ въ