Мемуары П.П. Семенова-Тян-Шанского. Том 1

209 темнѣть, когдамы возвращались на постоялый дворъ сосвоейнаучной добычею; изъ этогопостоялаго двора вышелъ къ намъ навстрѣчу офицеръ въ шинели, изъ-подъ которой былъ виденъ его формен­ ный сюртукъ голубого цвѣта.Это былъ жандармскій полковникъ Назимовъ, братъ генералъ-адъютанта, а впослѣдствіи генералъ-гу­ бернатора Сѣверо-западнаго края.Такъ какъ я шелъ шаговъ на десятьвпереди Данилевскаго, то Назимовъ обратился ко мнѣ съ вопросомъ, не Данилевскій ли я. Я отвѣтилъ,что моя фамилія Семеновъ, а что Данилевскій— фамилія моего спутника. Назимовъ пригласилъ насъ обоихъ на постоялый дворъ и тутъ, съ глазу на глазъ предъявивъ Высочайшее повелѣніе объ арестѣ магистранта Спб. университета Николая Яковлевича Данилевскаго, объяснилъ, что обязанъ отвезти его немедленно въ Петербургъ по дѣлу Пе- трашевскаго. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ отобралъ всѣ бумаги, которыя были при насъ,и не только нашъ готовый отчетъ Вольно-эконо­ мическому обществу, но даже и черновикъ его. Все это пропало впослѣдствіи безслѣдно. Оказалось, что Назимовъ, исполняя свое порученіе, пріѣхалъ сначала въ имѣніе моего дяди Подосинки, гдѣ его появленіе страшно напугало всю нашу семью, а затѣмъ, по указанію дяди, которому Назимовъ, впрочемъ, объяснилъ откро­ венно, что его дѣло касается не меня, а только Данилевскаго, на­ правился въ Русскій Бродъ (Ливенскаго уѣзда), но пріѣхалъ уже на другой день послѣ нашего отъѣзда. Конечно, появленіе жан­ дармскаго полковника для розыска Данилевскаго было страшнымъ ударомъ для Вѣры Николаевны Беклемишевой. Узнавъ отъ нея о принятомъ нами направленіи, Назимовъ догналъ насъ на Красивой Мечѣ. По арестѣ Данилевскаго я рѣшился прежде всего возвра­ титься въ Подосинки для того, чтобы успокоить нѣжно меня лю­ бившихъ сестру и тетку. Узнавъ о такомъ моемъ рѣшеніи, Нази­ мовъ, какъ человѣкъ деликатный и благородный, предложилъ Да­ нилевскому ѣхать въ тарантасѣ со мною до того мѣста, гдѣ мнѣ предстояло свернуть съ большой дороги въ Подосинки. М ы взяли почтовыхъ лошадей и ѣхали такимъ образомъ часовъ 15. Въ той душевной тревогѣ,въ которой Данилевскій находился, я былъ ему дѣйствительно успокоеніемъ. Онъ взялъ съ меня слово, что послѣ его процесса, который, по всей вѣроятности, кончится для него ссылкою въ Сибирь или куда бы то ни было,я, если самъ буду на свободѣ,весною поѣду къ Вѣрѣ Николаевнѣ и объясню 14 т. I.