Мемуары П.П. Семенова-Тян-Шанского. Том 1

152 наукамъ и математикѣ— лучшіе спеціалисты, какъ напримѣръ, изъ штабъ-офицеровъ генеральнаго штаба— Кузьминскій и Карцовъ, впослѣдствіи преемникъ Д. А. Милютина на Кавказѣ, а изъ офи­ церовъ инженернаго и артиллерійскаго вѣдомства— А. 3. Теляков- скій, впослѣдствіи инженеръ-генералъ. Вообще начальство школы, обладая большими спеціальными средствами, очень тщательно отно­ силось къ привлеченію лучшихъ преподавателей. Такъ напримѣръ, когда въ курсъ преподаванія введена была (уже послѣ моего вы­ хода) гиппологія и вмѣстѣ съ нею общая зоологія, то былъ при­ глашенъ лучшій спеціалистъ въ этомъ дѣлѣ, академикъ Мидден- дорфъ. Въ курсѣ преподаванія меня поражало въ особенности то. чтонаши учителя совсѣмъ не стѣснялись программами военно-учеб­ ныхъ заведеній, которыя раздавались намъ въ литографированныхъ экземплярахъ въ сопровожденіи составленныхъ нашими учителями по этимъ программамъ записокъ, также литографированныхъ, но между этими записками и живымъ, прекраснымъ преподаваніемъ, интересовавшимъ меня въ высокой степени, не было ничего общаго. Учителемъ исторіи въ младшихъ классахъ былъ талантливый и иногда излагавшій свой предметъ очень увлекательно маіоръ Вержбицкій, но, какъ полякъ, онъ съ необыкновенной смѣлостью глумился надъ многими событіями русской исторіи. Такъ напри­ мѣръ, когда ему пришлось излагатьисторію крещенія Руси, онъ говорилъ въ такомъ тонѣ: „Собралъ Владиміръ самыхъ мудрыхъ изъ своихъ мужей, а всѣхъ умнѣе считались тогда тѣ, у кого бо­ рода длиннѣе, и послалъ ихъ въ разныя страны для того, чтобы они сообщили ему, какая религія лучше“.. Затѣмъ Вержбицкій живо излагалъ путешествіе мудрыхъ мужей по разнымъ странамъ, но все его живое и интересное изложеніе клонилось къ тому, чтобы вы­ вести заключеніе, что греческая вѣра понравилась кіевскимъ му­ жамъ пышностью своихъ обрядовъ и обстановки, такъ какъ только это они были въ состояніи оцѣнить... Вообще его насмѣшливая характеристика княженія святого Владиміра, стольразличная отъ того, чт0 я себѣ усвоилъ изъ внимательнаго и многократнаго чтенія Карамзина, такъ меня возмутила, что, несмотря на нѣкоторую за­ стѣнчивость, меня рѣдко покидавшую, я не вытерпѣлъ и со своего мѣста, но конечно въ очень почтительной формѣ, титулуя своего учителя, какъ штабъ-офицера,— „Вашимъ Высокоблагородіемъ“,вы­ разилъ своегорода протестъ противъ его разсказа, заявляя, что