Мемуары П.П. Семенова-Тян-Шанского. Том 1

142 никъ,ученикъГеттингенскагопрофессораЭрхардта, ученика Линнея, пріѣхавшій изъ Германіи вмѣстѣ съ Фишеромъ-фонъ-Вальдгеймомъ, знаменитымъ натуралистомъ, профессоромъ зоологіи Московскаго университета. Съ такимъ учителемъ я сошелся сразу; со свой­ ственной ему проницательностью онъ понялъ очень скоро и безъ тяжелыхъ для меня разспросовъ какъ мой характеръ, такъ и исклю­ чительность моего положенія и, несмотря на то, чтопочти могъ по своимъ лѣтамъ быть моимъ дѣдомъ, сталъ со мною въ отношеніе не гувернера, а старшаго друга, даже не руководителя, а только регулятора моей, какъ онъ хорошо понялъ, совершенно самобыт­ ной дѣятельности. Ни о какой ненавистной мнѣ грамматикѣ, ни даже о какихъ-либо систематическихъ урокахъ не было и рѣчи. Говорили мы всегда по-нѣмецки. Приглашалъ онъ меня читать вслухъ тѣхъ же любимыхъ и хорошо знакомыхъ мнѣ авторовъ, которые много разъ были мною прочитаны, поправляя только мою дикцію и спрашивая меня, какъ я понялъ тѣ и другія трудныя мѣста,требующія нѣкоторыхъ комментаріевъ. Затѣмъ онъ при­ гласилъ меня писать на нѣмецкомъ языкѣ пересказы, поправляя ихъ не орѳографически, такъ какъ моя орѳографія была уже по­ чти безупречна, а синтаксически и стилистически, съ надлежащими объясненіями; читали мы также вмѣстѣ и нѣмецкія газеты, которыя онъ выписывалъ, такъ какъ любилъ политику, и разсуждали мы съ большимъ интересомъ о современныхъ событіяхъ тогдашней войны египетскаго наши Мехметъ-Али съ союзниками— англичанами и французами, помогавшими туркамъ. Конечно, всѣ симпатіи наши были на сторонѣ Мехмета-Али. Но всегоболѣе сошлись мы на общей нашей страсти— любви къ природѣ: я сразу съ восторгомъ увидѣлъ, что Данилъ Ивановичъ можетъ объяснить мнѣ все то, чтб для меня съ тѣхъ поръ, какъ я такъ смѣло и самостоятельно заглянулъ въ самую великую и без­ смертную изъ книгъ, когда-либо мною раскрытыхъ, книгу природы, казалось неяснымъ и загадочнымъ въ окружающихъ меня явленіяхъ. Изъ дружескихъ разговоровъ со мною Данилъ Ивановичъ под­ мѣтилъ во мнѣ не только всю интенсивность моей страсти, но и большую наблюдательность. Я разсказывалъ ему о хорошо знако­ мыхъ мнѣ цвѣтахъ и растеніяхъ нашей дикой флоры; онъ большей частью узнавалъ ихъ изъ моихъ разсказовъ и называлъ ихъ латин­ скими названіями, которыя я, конечно, легко себѣ усваивалъ. По-