С.Ю. Ковалев Липецк авиационный (1912-1941)
там, внизу, творилось! Все белое стало черным. Несколько бомб угодило прямо на железнодорожное полотно. (Потом оказалось, что, разбив линию, мы отрезали путь к отступлению финскому бронепоезду.) Выполнив задание, мы благополучно (если не считать, что нас обстреляли зенитки) вернулись домой. Однако командование запретило нам летать днем —боялись, что рано или поздно белофинны нас подкараулят: уж слишком заметная машина. Но мы и в ночном полете однажды так отличились, что рассказы о нашей машине долго ходили по всему фронту. Дело было так. В ту ночь мы хорошо положили свои бомбы и уже собирались идти домой. Мороз был тридцать девять градусов. Впереди показалась дымка тумана. В дымке могли замерзнуть приборы, поэтому я решил включить подогреватель. Только успел я это сделать, как в нас вдруг начали палить из зенитных батарей, причем сразу из нескольких точек. Что, думаю, за чудо: так вот взяли и разом на нас накинулись! В темной кабине стало совсем светло. Мы шли на высоте тысячи двухсот метров. Снаряды рвались и выше и ниже нас. Вспышки залпов батарей доходили до нас как молнии. Вот так ночной полет! Светлей, чем днем! На аэродром прилетели благополучно. Подрулили к месту нашей стоянки. К нам спешили летчики. Они почему-то показывали на крылья и смеялись. Я никак не мог понять, отчего им так весело. Если у нас пробиты крылья, так ничего смешного тут нет. Выхожу из самолета — меня окружают товарищи. - Вы что, - говорит мне командир полка, - на международной линии пассажиров возите? Почему у вас зажжены бортовые огни? - Как так? - изумился я. Смотрю - и глазам не верю. Оказывается, я вместо подогревателя приборов включил бортовые огни. И еще удивлялся, почему в нас палить начали! Только теперь стало понятно, почему они так энергично стреляли. Получилось так, будто мы посмеялись над белофиннами: стреляйте, мол, все равно не попадете! С другой стороны, мы могли за этот «смех» заплатить жизнью. Победителей не судят. Вскоре ударили сильные морозы. Водомаслогрейки не успевали обслужить все самолеты, вода мерзла на лету. Вот тут-то и пригодился наш полярный опыт - ведь мы могли летать при любом морозе. Наш самолет не нуждался в водомаслогрейке. Вместо воды мы залили в моторы антифриз, который не замерзает даже при сорока градусах мороза. За час до вылета механики специальными лампами подогревали моторы. Одновременно грелись и незамерзающая жидкость и масло. Я решил, что наш опыт следует применить широко. Полетел в Москву и, с разрешения товарища Ворошилова, заказал на заводе точно такие же подогреватели, как у нас. В течение двух недель не только наша часть, но и другие авиационные соединения получили подогреватели. ...Когда война с белофиннами окончилась, мы вернулись в Москву, сняли бомбодержатели и снова полетели на далекий Север. В течение 1940 года М.В. Водопьянов продолжал активно летать в Арктике. Так, журнал «Проблемы Арктики» в своем июльском номере за 1940 год сообщил, что «в марте- мае 1940 года ... самолет «Н-170» (летчик Водопьянов, штурман Штепенко) произвел Полковник М.В. Водопьянов 384
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTMyMDAz