С.Ю. Ковалев Липецк авиационный (1912-1941)

Наступила вторая половина июня. Всех беспокоило, сможем ли мы сесть на Новой Земле или в Амдерме на лыжах. Из Амдермы сообщили, что единственное место, годное для посадки на лыжах, - это коса, расположенная в километре от поселка. - Если через два дня не прилетите, снег окончательно растает, - предупредили нас. Вылететь с Рудольфа на колесах мы не могли - их там не было. Пройдет еще два-три дня, и мы будем вынуждены засесть здесь и ждать, пока прибудет ледокол с колесами. А ждать не хотелось. В Москву должны были лететь четыре корабля: три четырехмоторных и один двухмоторный. Мазурук оставался на Рудольфе, чтобы в любой момент, если это потребуется, вылететь на полюс. Я дал распоряжение стартовать. Первым поднялся Молоков, за ним Головин и Алексеев. На высоте шестисот метров показалось солнце. Над нами один за другим кружились три самолета. Через несколько минут мы уже шли строем, держа курс на юг. Через шесть с половиной часов мы увидели Амдерму. Старательно ищу аэродром. Под нами узенькая белая полоска метров пятьдесят в ширину и шестьсот в длину. Разворачиваю самолет, иду на снижение. Вижу, Головин на своей маленькой машине хорошо приземлился. Как-то сядем мы? Ветер боковой. При посадке нетрудно зацепиться друг за друга, но все три корабля сели благополучно. Через три дня ледокольный пароход «Садко» привез нам колеса. Мы быстро заменили ими лыжи. Но вылет неожиданно задержался. Впрочем, на этот раз причина задержки была настолько приятной, что мы даже не пожалели о том, что отодвигается встреча с родной Москвой. Мы не могли лететь потому, что все радиостанции были заняты; они ловили в эфире сигналы Чкалова, Байдукова и Белякова. Краснокрылый самолет мчал их из Москвы через Северный полюс в Америку. В приподнятом настроении мы вылетели из Амдермы. Стартовали на колесах с того же аэродрома, на который недавно садились на лыжах. Самолеты легко оторвались от песчаной косы и взяли курс на Архангельск. Архангельск встретил нас ясным небом, солнцем, цветами. Вылетели мы из Амдермы при пяти градусах тепла, а здесь оказалось двадцать пять градусов. Экспедиция пробыла в городе два дня. После ледяного безмолвия Арктики Архангельск казался шумным и суетливым. Двадцать пятого июня самолеты поднялись в воздух и взяли курс на Москву. Ровно в семнадцать часов четыре корабля строем прошли над Москвой и один за другим, через небольшие интервалы, опустились на аэродром. После чествований покорителей Арктики в Москве и короткого отдыха, Михаил Васильевич с «творческим отчетом» 10 июля приехал в Липецк. Газеты сообщали: «Весть о приезде тов. Водопьянова мгновенно разнеслась по городу. К 4 часам дня на площади собралось около 10 тыс. человек... Колонны трудящихся расположились в правильном четырехугольнике, но подъехал Михаил Васильевич, и все смешалось. Люди бросились к машине. Гостя засыпали цветами, к нему протянулись сотни рук... Митинг открыл председатель горсовета... Образнуюречь ... колхозник т. Шумов: - Знаю я тебя, Михаил Васильевич, сызмальства. Жили вы бедно, улица ваша звалась Грязная. Теперь ты другой, мы другие, страна другая... Раньше козявками ползали по земле, теперь соколами летаем в небе... 378