С.Ю. Ковалев Липецк авиационный (1912-1941)

вырвать машину: она словно прилипла к снегу. Несколько раз я заруливаю обратно на старт, снова и снова пытаюсь оторвать самолет, но безуспешно. Тут же, у самолетов, Отто Юльевич уетраивает совещание. Решено облегчить машины, слив по две тонны горючего, и лететь не на Рудольф, а на Маточкин Шар. Головину дается распоряжение изменить куре, идти на Маточкин Шар и там ждать нас. Через час корабли один за другим поднимаются в воздух. Над аэродромом мы пробиваемся сквозь облака и берем курс на север. Внизу расстилается бесконечное море облаков. Вверху яркое солнце заливает ослепительным светом небо. Новая Земля открываетея перед нами. Далеко в прозрачном воздухе смутно вырисовываются знакомые контуры Маточкина Шара. Мы близки к цели. Остаются еще два этапа - Рудольф и полюс. На другой же день после нашего прилета поднялась неистовая пурга. Сметая покровы с гор и поднимая снежные вихри на высоту пятнадцать-двадцать метров, ураган нес их от берегов Баренцова моря в Карское. Ни зги не видать. Выходя из помещения, попадаешь в какую-то белую тьму. Мы установили дежурство у самолетов. От зимовки к машинам протянули веревки и по ним держали направление, иначе легко можно заблудиться. Пурга бушевала трое суток. Самолеты занесло снегом. Около них образовались огромные сугробы. Два дня понадобилось для того, чтобы очистить самолеты и откопать лыжи. Корабли стояли в полной готовности к полету, на Маточкином Шаре наступили летные дни. Но в это время разыгрался шторм на Земле Франца-Иосифа. А когда там наступила тишина, у нас снова выпал снег и поднялся новый шторм. К счастью, он был менее продолжителен. Семнадцатого апреля разведывательный самолет вылетел на Землю Франца-Иосифа. Пролетев Новую Землю, Головин уверенно пошел над Баренцовым морем. Но через некоторое время радисты приняли от него тревожное сообщение. Путь Головину преградил такой мощный циклон, что даже еравнительно мало загруженная машина не могла пробиться. Головин немедленно получил распоряжение идти на мыс Желания. В этот день мы тоже предполагали вылететь, но неудача разведчика заставила нас отложить старт. Но и утро, и полдень заетавали нас на Маточкином Шаре. Купол острова Рудольфа был закрыт туманом. Близится вечер. Неожиданно е Рудольфа сообщают: прояснилось, штиль. В косых лучах заходящего солнца четыре машины одна за другой поднимаются в воздух. Берем куре по восточному берегу Новой Земли. Набираю выеоту две тысячи метров. Верхний край облаков уже близок. Еще сто-двести метров - и мы полетим над ними. Даю полный газ. Ревут и дымят моторы, из глушителей вылетают еветло-синие языки пламени. Тяну на еебя штурвал, довожу скороеть до ста сорока километров. Самолет высоко задрал нос, но барьера не взял. Отдаю штурвал от себя и, не входя в облака, резко поворачиваю машину влево; делаю круг, чтобы еще набрать выеоту, не теряя из виду другие самолеты. В конце концов, нам удается подняться выше облаков. Внизу сплошная пелена. Солнце еело. В кабине АНТ-7 П.Г. Головин 372